— Александр Викторович, почему подготовка к проведению новых конкурсов заняла так много времени?
— Прежде чем ответить на ваш вопрос, уточню: речь идет не просто о новых конкурсах, а о принципиально новом направлении деятельности РНФ. До этого Фонд занимался поддержкой исключительно фундаментальных и поисковых исследований. Специфика опытно-конструкторских и технологических работ (ОКТР) диктует совершенно другие подходы практически на всех этапах проведения конкурсных процедур.
Для начала потребовалось внести соответствующие изменения в федеральный закон о Российском научном фонде. Это было сделано в конце прошлого года. Параллельно шли создание регламентов проведения конкурсов, разработка порядка организации экспертизы и критериев отбора проектов, составление нового классификатора.
Надо иметь в виду, что по каждому мероприятию предстояло провести два вида конкурсов — по отбору технологических предложений и по поиску исполнителей поставленных производственниками задач.
Было подготовлено положение о Научно-технологическом совете (НТС), который по своим функциям сильно отличается от Экспертного совета Фонда. Формулировались требования к членам этого основного экспертного органа, подбирался его состав, расширялась база экспертов РНФ за счет специалистов, которые работают в областях, соответствующих стратегическим инициативам президента, и при этом хорошо понимают особенности реального сектора экономики.
Это была масштабная работа, которую удалось проделать в сжатые сроки. Согласиться с вашей оценкой, что на нее затрачено слишком много времени, никак не могу.
— Фонд готовился к запуску конкурсов по всем шести обозначенным в поручении Президента РФ стратегическим инициативам?
— Общие принципы разрабатывались для всех направлений, но начать решено было с наиболее важной, по мнению представителей государственных органов, темы — микроэлектроники.
Хочу отметить, что все стратегические инициативы в поручении президента сформулированы довольно широко. Кроме микроэлектроники они охватывают такие области, как медицина, сельское хозяйство, генетические ресурсы, «зеленая» энергетика, научное приборостроение. Найти в этом перечне ниши, в которых могут быть применены их результаты, наверняка смогут многие исследователи.
— Сначала было проведено соревнование между заказчиками разработок — конкурс на отбор технологических предложений по направлению «Микроэлектроника». Прокомментируйте итоги.
— Заявок от потенциальных заказчиков пришло неожиданно много. Не могу не провести аналогию с первым конкурсом РНФ для отдельных научных групп, проводившимся в 2014 году и вызвавшим тогда огромный интерес.
На конкурс технологических предложений пришла 181 заявка, причем некоторые из них содержали по несколько проектов. Всего «заказов» оказалось 294. Такого энтузиазма мы, признаюсь, не ожидали.
Что еще интересно, два первых в своем роде конкурса РНФ — прежний (2014 года) и нынешний (2023 года) — оказались близки даже по времени проведения большинства этапов. Практически совпали месяцы, когда были подписаны соответствующие законы, созданы экспертные органы, объявлен сбор заявок, подведены итоги. Как тут не вспомнить о спирали истории!
В результате были отобраны 56 предложений. Эксперты выделили среди них 12, которые рекомендовали реализовать в первую очередь. По этим лотам и был объявлен конкурс для исполнителей. В конкурсной документации были указаны организации, заказавшие разработку конкретных конструкций, материалов, моделей, технологических процессов, программных средств, критических элементов технологий. Техническое задание в каждом случае формулировалось максимально четко, ожидаемый результат прописывался в мельчайших деталях.
— Чем вы объясняете повышенный интерес заказчиков? Расскажите о победителях.
— Победили в конкурсе на отбор технологических предложений известные в стране компании, работающие в области микроэлектроники. Научных организаций и вузов среди них не оказалось, хотя в заявителях они фигурировали.
Высокая конкуренция среди заказчиков легко объяснима: мы предложили бизнесу интересные условия. Чем плохо получить необходимые для ускоренного развития предприятия разработки без дополнительных вложений?
Я бы не стал сбрасывать со счетов и фактор новизны. Снова проведу параллель с первым конкурсом РНФ для отдельных научных групп. Он до сих пор остается очень популярным, но сегодня на него приходят уже не 15, а 5-6 заявок на грант.
— Теперь давайте перейдем к конкурсу исполнителей, итоги которого были недавно объявлены. Как проходил отбор лучших?
— На каждый проект назначались по три эксперта. Помимо этого, пользуясь стандартной экспертной формой, выражала свое мнение организация-заказчик. Фактически она была еще одним экспертом с решающим голосом.
— Возникали ли разногласия между заказчиками и другими экспертами?
— Ситуаций, когда заказчик поддерживает заявку, а эксперты отвергают, не возникало. Разброс в оценках, конечно, был, и это нормально — субъективный момент всегда присутствует, но хорошие заявки получили высокие оценки у всех специалистов.
— Лотов было выставлено двенадцать, а победителей оказалось десять. Почему так получилось?
— По одному из лотов просто не пришло заявок. Еще на один были поданы два проекта, причем оба получили не очень высокие оценки экспертов, а одну заявку забраковал заказчик. В итоге НТС принял решение не определять победителя, поскольку существовала вероятность, что при таком раскладе работа может не дать ожидаемого результата.
Надо сказать, что в практике РНФ до сих пор не было случаев, чтобы не приходили заявки или при их наличии не объявлялся победитель.
Вообще, конкурс среди исполнителей был не очень большим: на него пришло 14 заявок. Иначе и быть не могло при таких высоких и предельно конкретных требованиях. На конкурс вышли только организации, обладающие необходимой для решения обозначенных проблем базой, серьезным фундаментальным и практическим заделом. Перед исполнителями «технологических» проектов РНФ стоит непростая задача: результат должен удовлетворить заказчика и с колес пойти в дело.
— Программой запланирована поддержка двух видов работ — ориентированных (на которые выделяется до 10 миллионов рублей в год) и прикладных (до 30 миллионов). Каких оказалось больше среди первых десяти лотов?
— Проектов, предусматривающих проведение прикладных исследований и, соответственно, имеющих более высокий уровень готовности к выводу на следующую стадию — опытно-конструкторских и технологических работ, было отобрано восемь, ориентированных — два.
— В чем будет заключаться специфика работы по реализации технологических предложений?
— По каждому лоту подписывается четырехстороннее соглашение: Фонд, организация-исполнитель, организация-заказчик, руководитель проекта. Для всех сторон подробно расписаны права и обязательства. Исполнители будут находиться под жестким контролем со стороны заказчика и Научно-технологического совета РНФ.
— Согласно условиям конкурса максимальный срок поддержки проектов — три года. Если готовые к внедрению результаты появятся раньше, можно ли будет сразу начинать их использовать?
— На самом деле на реализацию проектов отводится два с небольшим года, поскольку в установленный срок включается весь текущий год. Закончить большинство исполнителей обязано к концу 2025 года, а два проекта из отобранных десяти и вовсе должны быть завершены к концу следующего года. Так что уже довольно скоро станет понятно, насколько успешно мы все вместе справились с поставленными задачами, смогли ли разрушить барьеры между лабораторией и цехом.
— Кто получит права на созданный в ходе выполнения проекта результат?
— Сразу подчеркну: РНФ ни на что не претендует. Мы предлагаем заказчику и исполнителю самим на берегу договориться, кто на что претендует, и подписать по этому поводу отдельное соглашение, которое должно быть приложено к общему пакету документов.
— Есть ли гарантия, что заказчики не положат разработки на полку?
— Мы исходим из того, что заявки на отбор технологических предложений подали серьезные люди, знающие цену своему времени и своему слову. По соглашению заказавшие разработки компании берут на себя обязательства внедрить полученные результаты.
Подчеркну, что полномочия Научно-технологического совета значительно шире, чем права Экспертных советов РНФ. Приемка работ будет осуществляться на производстве, в цехах заказчика — с обязательной демонстрацией свойств и параметров продуктов, подробно описанных в техзаданиях к проектам.
— Почему на конкурс были выставлены не все технологические предложения, отобранные по итогам конкурса среди заказчиков, а только двенадцать проектов?
— Существуют определенные финансовые ограничения. Руководство Фонда неоднократно заявляло, что средства на технологические конкурсы берутся не из того же «кармана», откуда поступают деньги на поддержку фундаментальных исследований. Хочу добавить, что эти «карманы» не бездонные. Мы надеемся, что все технологические предложения, объявленные победителями, дождутся своего часа — момента, когда по ним будет объявлен конкурс.
Кстати, процесс не останавливается. На днях объявлена вторая очередь конкурсов по микроэлектронике. На сайте Фонда опубликованы извещения о конкурсах №3011-3017, на которые выставлены 45 проектов. Заявки на них можно подать до 7 ноября. Победители по этим лотам будут определены до 7 декабря.
Надо сказать, что нас сдерживают не только средства. Написать подробное техническое задание и согласовать его с заказчиком не так просто, на это требуется время.
— Не обнаружились ли слабые места в принятых РНФ документах, регламентирующих работу по технологическому направлению?
— Ничего серьезного. Определенные шероховатости обнаружились, и они будут исправлены. Единственный заслуживающий упоминания момент, над которым нам предстоит в дальнейшем поработать, связан с учетом конфликта интересов.
РНФ всегда проявляет особую щепетильность в этом вопросе. В правилах, касающихся фундаментальных исследований, мы достаточно четко прописали ситуации, в которых можно говорить о личном интересе эксперта. В «прикладных» конкурсах задействовано большее число сторон, соответственно, пересечений интересов может быть больше. Значит, перечень требований к участникам процесса должен быть расширен. Обязательно этим займемся.
— Какие еще выводы родились по итогам первых конкурсов?
— Появились мысли о том, как можно повысить эффективность выработки технологических предложений. Сегодня их могут вносить федеральные органы исполнительной власти и предприятия-заказчики.
Но ведь РНФ за годы работы профинансировал тысячи проектов, в рамках которых были получены значимые результаты, опубликованные в первоклассных научных изданиях. Наверное, имеет смысл проанализировать наработанную базу, в особенности проекты, относящиеся к стратегическим инициативам президента, оценить возможность их перевода в прикладную плоскость и с помощью Фонда провести необходимый объем работ по доведению перспективных результатов до стадии ОКТР.
Думаю, что мы вернемся к этому вопросу и при помощи руководителей завершившихся проектов попробуем найти тематики, интересные бизнесу. Я знаю немало примеров, когда фундаментальные результаты наших грантополучателей переросли в востребованные промышленные технологии. Сегодня есть возможность катализировать этот процесс при участии РНФ.
— Каковы перспективы работы по пяти другим президентским стратегическим инициативам?
— В составе Научно-технологического совета созданы секции по всем объявленным президентом инициативам, которые ведут подготовку к запуску своих программ. Создаются классификаторы, подбираются базы экспертов. Работа идет планомерно, с хорошими темпами.
