Аннотация результатов, полученных в 2023 году
В отчетный период состоялась командировка в места проживания чалканцев (Республика Алтай). В ходе работы с личными архивами носителей чалканского языка было произведено сканирование рукописных словарей В. Я. Сумачаковой (всего 978 слов), М. В. Сумачаковой (840 слов), И. М. Пустогачевой (210 слов), С. П. Пустогачевой (203 слова). Исследование показало, что рукописные и опубликованные материалы на чалканском языке демонстрируют вариативность графического оформления, которая наблюдается в тех случаях, когда на письме необходимо отразить специфические звуки национальной речи, среди них гласные звуки [α], [ε], [ъ], [i], а также некоторые согласные: [gh], [n′], [q], [ž′′]. С носителями чалканского языка была организована работа по записи аудиопримеров, соответствующих рукописным словарям. В работе приняли участие 25 дикторов, из них 21 человек от 1953 до 1993 гг.р. и 4 человека от 1993 до 2016 гг.р. Аудиозаписи слов с шипящими щелевыми согласными были проанализированы в программе Praat, с применением методов акустической фонетики: спектрографии, осциллографии, оценки спектральных моментов, анализа контура основного тона, электроглоттографии (EGG). Анализ аудиозаписей слов с анлаутными глухими щелевыми шипящими – веляризованным «ш» [š] и палатализованным «щ» [š′] в позиции перед твердорядными гласными – позволил установить вариативный характер этих фонов в некоторых словах в речи одних и тех же носителей чалканского языка, например: шанақ [šαnαq] // щанақ [š′αnαq] ‘сани’. Подобная вариативность фиксируется в медиальной позиции: между мягкорядным гласным и глухим согласным – мешке [mεškε] // мещке [mεš′kε] ‘гриб’; между мягкорядным гласным и сонорным согласным – ишмекщи [išmεkš′i] // ищмекщи [iš′mεkš′i] ‘трудолюбивый’; между сонорным согласным и твердорядным гласным – колшалганак [qolšαlgαnαq] // колщанак [qolš′αnαq] ‘крапива’. Факультативное чередование характерно и для финальной позиции: после мягкорядного гласного – киш [kiš] // кищ [kiš′] ‘соболь’; в некоторых словах в ауслаутной позиции после твердорядного гласного – таваш [tαvαš] // таващ [tαvαš′] ‘ступня’. Вариативность, характерная для устной речи, проявляется и на графическом уровне. По этой причине авторы словарей фиксируют оба варианта произношения. Проблема возникает при передаче звука [ž′′] на письме, при этом употребляются три графемы: «ж», «щ», иногда «ч», так как авторы рукописей ориентируются на соответствующие русские звуки, как наиболее близкие по звучанию. Проведенный анализ при помощи метода спектрографии позволил выявить (полу)звонкий характер звука [ž′′]. Палатализованный характер данного звука был установлен ранее методами дентопалатографирования, рентгенографирования, МРТ и цифровой рентгенографии (исследования 2000-х г.). В ходе проекта выявлено, что в чалканском языке звук [ž′′] употребляется в следующих позиционно-комбинаторных условиях: 1) в инлаутной позиции между мягкорядными гласными: кеҗен ‘вчера’; 2) в инлаутной позиции между сонорными (кроме согласных л и р) и гласными: щамҗе ‘платье’; 3) в анлауте уменьшительно-ласкательного аффикса -җақ, -җек: кевеҗек ‘печечка’; 4) при наращении словоформы с ауслаутным «щ» аффиксами с вокальным анлаутом қушқащ ‘птичка’ – қушқаҗым ‘его птичка’; 5) в некоторых словах-исключениях в инлаутной позиции между твердорядными гласными, например: аҗу ‘жалко’. Исследование подтвердило необходимость введения специальной графемы «җ» для звука [ž′′], тогда будет соблюдена системность на графическом уровне: веляризованная – палатализованная (ш–щ, ж –җ). Проблема графической вариативности характерна и для алюторской письменности. Чалканский и алюторский языки не являются родственными, однако в аспекте развития письменности они находятся в сопоставимых условиях. Во время командировки в Камчатский край проведены лингвистические интервью с носителями алюторского языка, отсканированны рукописные материалы В. М. Кириченко, Л. И. Чечулиной, Л. И. Патгирниной, В. Н. Каниной, Л. И. Тымнаут, Л. П. Тнальхут (от 1953 до 1965 гг.р.). На основе анализа рукописных и печатных источников выявлен круг проблемных вопросов алюторской орфографии, среди них: 1) неочевидность «твердого» или «мягкого» вариантов при отражении на письме сочетаний гэ / ге, кэ / ке, мэ / ме, рэ / ре, сэ / се (гэмат / гемат ‘возможно’, кэӈын / кеӈын ‘медведь’, мэй / мей ‘здравствуй’, рэтык / ретык ‘прийти домой’, асэмыка / асемыка ‘близко’); 2) хаотичность использования твердого и мягкого знаков, а также апострофа для обозначения глоттального [?] и эпиглоттального [?h] смычных согласных; 3) выбор графемы г / в / в’ в лексемах с местоименной основой в'ут / гут: в'утку / гутку ‘здесь’; 4) (не)отражение на письме сверхкраткого гласного [ə] (мыри / мри ‘потому что’); 5) выбор сочетания йы / йи (йилыйил ‘язык’ – йылыкки ‘дать’); 6) (не)отражение на письме удвоенных согласных в корне или на стыке морфем (вырраллат / *выралат ‘виднеются’). С учетом установленного круга орфографических проблем был составлен словник из семидесяти лексем. Шесть носителей северо-восточного диалекта, на основе которого формируется алюторская письменность, произнесли данные лексемы в троеккратном повторении. Фонетическое исследование с учетом данных осциллограммы, спектрограммы, кривой основного тона и интенсивности показало, что звонкий заднеязычный щелевой звук [gh] в препозиции к гласному [e] является непалатализованным, то есть более обоснованным следует считать выбор орфографического сочетания гэ (а не ге): гэмат ‘возможно’. В то же время, переднеязычный щелевой свистящий согласный [s] перед [e] всегда палатализованный, поэтому логично рекомендовать написание се (а не сэ): асемыка ‘близко’. Мягкость вибранта [r] в препозиции к гласному [e] наблюдается крайне редко, с учетом слогового принципа, более обоснованным будет написание рэ (а не ре): рэтык ‘прийти домой’. Для глухого заднеязычного [k] характерно варьирование. Звук [k] в препозиции к [e] реализуется как твердый в 78% случаев и как умереннопалатализованный – в 22 %. Причем мягкие оттенки наблюдаются только у дикторов из с. Анапка. Уроженцы с. Вывенка произносят звук [k] твердо. Подобное варьирование наблюдается и для губного согласного [m]: респонденты из с. Анапка, произносят [m] перед гласным [e] мягко, а из с. Вывенка – твердо. Таким образом, выбор орфографических сочетаний кэ / ке и мэ / ме зависит от того, какой говор становится основным при создании проекта письменности. Другая орфографическая проблема связана с расхождениями в записи местоименных прилагательных и наречий с корнем в'ут- / гут- (в'уттин / гуттин ‘этот’). Фонетическое исследование показало, что в 63 % реализаций в анлауте присутствует губно-губной щелевой звук [w], в остальных 37 % – гласный [u]. Заднеязычный щелевой [gh] в записанных аудиопримерах не проявляется. В качестве нормативного следует рекомендовать написание в': в'уттин ‘этот’. Проблемы графической вариативности, наблюдаемые в исследуемых языках, рассмотрены на материале рукописных и печатных источников в сопоставлении с аудиозаписями. Анализ фонетического материала позволяет дать рекомендации для введения отдельных графем или графических сочетаний. Результаты исследования представлены в виде 8 докладов на конференциях международного и всероссийского уровней. По итогам работы опубликованы две научные статьи в журналах, индексируемых в базе данных WOS, Scopus и тезисы в двух электронных сборниках конференций. Собранный лексический материал отражен в трех электронных словарях, созданных в рамках данного проекта на сайте Lingvodoc в 2023 г.: «Чалканско-русский словарь графической вариативности» http://lingvodoc.ispras.ru/dictionary/7565/4/perspective/7565/7/view , «Алюторско-русский словарь» http://lingvodoc.ispras.ru/dictionary/6434/10/perspective/6434/13/view , «Алюторско-русский словарь с фонетической разметкой» http://lingvodoc.ispras.ru/dictionary/6434/248/perspective/6434/251/view .