Аннотация результатов, полученных в 2019 году
В отчетном периоде была проведена работа по следующим направлениям: 1) исследование взаимодействия структур с повторами и оператора отрицания; 2) анализ структур с лексическими повторами в свете теорий интерпретации генерических высказываний; 3) изучение структур с лексическими повторами в свете теорий субъективности; 4) рассмотрение структур с лексическими повторами в свете теории грамматики конструкций; 5) формирование базы данных, в которой аккумулирована и структурирована информация о лексических повторах. 1. По направлению исследования взаимодействия структур с лексическими повторами и оператора отрицания Т.Б. Тискиным был получен ряд результатов относительно дистрибуции повторяющегося коннектора "ни… ни" в русском языке в синхронии и диахронии. В микродиахронии, прослеживаемой по данным Национального корпуса русского языка, наблюдается эволюция в направлении лицензирования "ни… ни" эксплицитным отрицанием в синтаксической позиции структурного приоритета по отношению к коннектору, что соответствует модели отрицательного согласования (Negative Concord) Х. Зейлстры: доля случаев, не вписывающихся в эту модель, со временем падает. Такие исключительные случаи распадаются на несколько категорий. В некоторых из них отрицательная частица не командует коннектором в синтаксисе, а сама командуется одной из копий коннектора ("Ни соцфонды не наполним, ни стимула к легализации «серых» зарплат не создадим"); в других отрицательная частица не встречается вообще ("это ни удручало, ни вдохновляло, ни забавляло его"; впервые отмечено А. Г. Пазельской). Как показано нами, в случаях вариативности отсутствие не связано с узкой сферой действия отрицания, а наличие — с широкой: "Он не шёл ни быстро, ни медленно" отрицает, что «он» шёл как-либо в диапазоне альтернатив от «быстро» до «медленно», а "Он шёл ни быстро, ни медленно" — только что он шёл со слишком большой или слишком малой скоростью. Другой случай лексического повтора, являющегося строевым элементом синтаксической конструкции, — контрастные темы с совпадающим лексическим материалом ("Помните, как девушке, которая ему нравилась, он писал, что сегодня любит ее меньше, а сегодня ― вовсе не любит?"..; "Вы можете проиграть, а можете выиграть"). Пользуясь данными о поведении союза а, мы продемонстрировали, что, несмотря на лексическое тождество тем, в таких случаях контраст рем дополняется контрастом тем. Эти данные свидетельствуют о необходимости использовать понятие дискурсивного референта, позволяющее моделировать различия референтов при совпадении неместоименных тем (ср. "можете"). 2. По направлению изучения структур с лексическими повторами в свете теорий интерпретации генерических высказываний Е. Л. Вилинбахова, В. Эскандель-Видаль и А.В. Крюкова рассмотрели разновидности общего знания, к которым могут отсылать тавтологии, устанавливающие тождество. В литературе выделяется три оппозиции типов общего знания: энциклопедическое vs. метаязыковое, нормативное vs. дескриптивное, повсеместное vs. локальное. Было исследовано, каким образом на материале тавтологий происходит взаимодействие данных типов между собой. В литературе наиболее изученным является противопоставление тавтологий в рамках первой оппозиции (метаязыковые vs. экстралингвистические тавтологии), однако авторы, как правило, считают оба класса равноценными. В рамках настоящей работы было показано, что это не так. Если тавтологии отсылают к экстралингвистическому знанию, для двух других признаков возможны оба значения. Таким образом возможны четыре подкласса экстралингвистических тавтологий: они могут выражать (1) локальные или (2) общие правила, а также (3) локальные или (4) общие индуктивные обобщения. Напротив, метаязыковые тавтологии не могут отсылать к дескриптивному и локальному знанию и функционируют как общеязыковые правила (англ. linguistic rules, см. [Cohen 2001, 2016]), действующие для всего языкового коллектива. Далее был проведен анализ случаев, когда отсылки к общему знанию не происходит. В этом случае тавтологии используются говорящим в ответ на запрос информации и функционируют как отказ ее предоставить, потому что говорящий либо не может, либо не считает нужным это сделать. Было показано, что данные случаи следует выделять в особый подкласс тавтологий, т.к. для них действует ряд сочетаемостных ограничений. Также на материале тавтологий с именами собственными были проанализированы ограничения на свойства, к которым могут отсылать тавтологии, в рамках классификации, предложенной в [Milsark 1974; Carlson 1977]. Было выявлено, что тавтологии могут отсылать только к постоянным, стабильным характеристикам, которые свойственны референту, но не к временным состояниям, даже если информация о них принадлежит общему знанию. 3. В рамках следующего направления - анализа субъективного компонента значения структур с лексическими повторами - Е.Л. Вилинбахова и М.В. Копотев рассмотрели конструкции с тождественными словоформами вида «зима как зима» и «лето так лето» в сопоставлении с тавтологиями, устанавливающими тождество. Было показано, что субъективный компонент в конструкциях “X как X” и “X так X” может быть обусловлен как зависимостью от субъекта восприятия, так и множественностью шкал оценки. Было установлено, что, с одной стороны, взаимодействие данных структур с модификаторами, указывающими на субъекта оценки, описанных в рамках теорий субъективности, см. [Bylinina 2014, 2017], или предложными группами функционального стандарта, см. [Bylinina 2012], сходно с функционированием тавтологий, устанавливающих тождество, в данных контекстах. Конструкции в сочетании с модификаторами, указывающими на субъекта оценки, передают личный выбор говорящего, в то время как в сочетании с предложными группами функционального стандарта могут указывать на сложившиеся обстоятельства (“для них это работа как работа” – (1) ‘они считают это работу нормальной’ или (2) ‘они поставлены в ситуацию, когда эта работа для них считается нормой’). С другой стороны, в отличие от тавтологий, конструкции “X как X” и “X так X” могут использоваться для выражения субъективного мнения говорящего независимо от (не)соответствия референта общепринятой норме. При анализе второго источника субъективности - множественности шкал оценки была использована классификация [Sassoon 2013], согласно которой выделяется три типа предикатов: (1) конъюнктивный, когда референт должен соответствовать стандарту по всем релевантным шкалам оценки, как, например, “здоровый” (достаточно отклонения от нормы в одном аспекте – уровне сахара, давлении и т.п., чтобы перестать быть здоровым); (2) дизъюнктивный, когда референт может соответствовать стандарту только по одной релевантной шкале оценки, как, например, “больной” (чтобы считаться больным, достаточно одной болезни); (3) смешанный, когда возможны контексты, где требуется наличие совокупности релевантных свойств, и контексты, где достаточно одного свойства, как умный (можно быть умным только в одном аспекте, например, математике, или умным в целом). По результатам анализа корпусных данных обе конструкции были отнесены к смешанному типу, как для конструкций с именами собственными, так и именами нарицательными, см. примеры в форме 1. В целом, выполнение данной работы позволило уточнить существующие описания конструкций конструкции “Х как Х” и “Х так Х” и сделать обобщения о роли субъективного компонента в их интерпретации. 4. Значимые для проекта результаты получены членом коллектива М.В. Копотевым совместно с Л. Яндой и Т. Нессетом, которые исследовали значение и структуру русской синтаксической конструкции типа «Дурак дураком» (для краткости обозначенной как «NOM~INS») в рамках Грамматики конструкций. На материале Национального корпуса русского языка был проведен подробный анализ данной конструкции в синхронии и диахронии, выделены три основных типа, которые в соответствии с их значением можно назвать ‘экстремальный’ (“Extreme”), ‘образцовый’ (“Paragon”) и ‘смена дискурса’ (“Discourse Change”), и два периферийных типа: ‘инструментальный’ (“Instrument”) и ‘чрезмерное количество’ (“Abundance”). Хотя периферийные типы не являются примерами с редупликацией в строгом смысле, было показано, что линейной соположение повторяющихся синтаксических групп сыграло роль поддержки при появлении и распространении основных типов NOM~INS конструкции. Центральным типом можно назвать тип со значением ‘экстремальный’, который послужил деривативной основой для образования типа со значением ‘образцовый’, из которого, в свою очередь, развилось значение ‘смена дискурса’, опирающееся на дискурс и часто выступающее в более широком контексте «Х Х-ом, а P». Вторым важным результатом проведённого исследования послужили наблюдения за развитием этой конструкции в диахронии. Было показано, что на протяжении 19-21 веков тип со значением ‘образцовый’ (“Paragon”), а также два периферийных типа: ‘инструментальный’ (“Instrument”) и ‘чрезмерное количество’ (“Abundance”) используются примерно одинаково редко (их суммарная доля в общем количестве употреблений равна ~10%), тогда как два оставшихся типа конкурируют друг с другом: если в начале 19 века тип ‘экстремальный’ (“Extreme”) безусловно доминирует (~60% всех употреблений), то в 21 веке примерно такую же долю занимает тип со значением ‘смена дискурса’ (“Discourse Change”). Наконец, важным теоретическим результатом проведённого исследования стало обобщение данных о частотных характеристиках конкретных представителей конструкции. Было показано, что самые частотные из них превратились в лексические фраземы, например, «честь честью» или «дурак дураком», что подтверждает теоретические положения Грамматики конструкции о проницаемости границ между уровнями и влиянии частотных характеристик отдельных употреблений на общее функционирование конструкции. 5. В отчетный период также велась работа по направлению формирования базы данных, аккумулирующей информацию о лексических повторах. В работе принимали участие члены коллектива Е.А. Бабаина, О.С. Борисова, Е.Л. Вилинбахова, М.В. Копотев, А.В. Крюкова, А.О. Прусакова, Д.Б. Тискин, а также партнеры проекта О.В. Блинова, Е.В. Маркасова, и студенты М.О. Серова, А.Ю. Шурпицкая. 5.1. В рамках направления была разработана общая структура таблиц в формате *.xls и первоначальная инструкция по заполнению таблиц. Выделены поля описания по пяти основным категориям: (1) описание выдачи, (2) структура лексических повторов, (3) семантика структур с лексическими повторами, (4) прагматика структур с лексическими повторами, (5) характеристики перевода структур с лексическими повторами, а также даны общие комментарии. В категории «описание выдачи» выделено 11 базовых полей: - полный контекст на языке L1 (с которого был выполнен перевод) из выдачи как он есть; - краткий контекст из выдачи на языке L1, включающий повторяющиеся элементы; - описание источника примера на L1 в корпусе; - полный контекст на языке L2 (на который был выполнен перевод) из выдачи как он есть; - краткий контекст из выдачи на языке L2, включающий повторяющиеся элементы; - описание источника примера на L2 в корпусе; - название корпуса, из которого были взяты примеры (НКРЯ, OPUS2); - название подкорпуса, из которого были взяты примеры; - размер подкорпуса в словах; - язык, с которого был выполнен перевод (L1) – в формате ISO 639-3; - язык, на который был выполнен перевод (L2) – в формате ISO 639-3. В категории «структура лексических повторов» выделено 10 базовых полей: - лексема для повторяющегося элемента L1; - лексема для повторяющегося элемента L2; - количество повторов в примере на языке L1; - количество повторов в примере на языке L2; - количество слов в составе повторяющихся выражений в примере на языке L1; - количество слов в составе повторяющихся выражений в примере на языке L2; - частеречный класс вершины повторяющейся синтаксической группы в терминах используемого корпуса (для примера на языке L1); - частеречный класс вершины повторяющейся синтаксической группы в терминах используемого корпуса (для примера на языке L2); - грамматическая разметка (включая теги части речи) в том виде, как она дана в корпусе (для примера на языке l1), которая присваивается вершине повторяющейся синтаксической группы; - грамматическая разметка (включая теги части речи) в том виде, как она дана в корпусе (для примера на языке L2), которая присваивается вершине повторяющейся синтаксической группы. В категории «семантика структур с лексическими повторами» выделено 7 базовых полей: - степень семантического тождества повторяющихся элементов (для примера на языке L1); - степень семантического тождества повторяющихся элементов (для примера на языке L2); - принадлежности повторяющегося элемента определённому семантическому классу; - тип информации, к которой отсылает конструкция; - наличие/отсутствие показателей референциального статуса при ИГ в примере на языке L1; - наличие/отсутствие показателей референциального статуса при ИГ в примере на языке L2; - наличие статуса устойчивого выражения с фиксированным значением. В категории «прагматика структур с лексическими повторами» выделены следующие базовые поля: - структура речевого события; - модус; - тип пассажа; - пол говорящего. В категории «характеристики перевода структур с лексическими повторами» выделено одно базовое поле: -степень соответствия между конструкциями в примерах на L1 и на L2. 5.2. Было начато заполнение семи таблиц, содержащих (1) описание тавтологий, устанавливающих тождество типа ‘Х есть Х’, структур (2) ‘Х как Х’ и (3) ‘Х так Х’, (4) условных тавтологий типа ‘если P, то P’, (5) дизъюнктивных структур типа ‘P или не P’, (6) относительных тавтологий типа ‘что P, то P’, а также (7) “грамматикализованных” повторов типа ‘ни X, ни Y’. Сбор материала проходил по английскому, немецкому, французскому и испанскому параллельным корпусам Национального корпуса русского языка. Всего было аннотировано 524 примеров. 6. В ходе анализа литературы по проекту Е.Л. Вилинбаховой совместно с партнером проекта Е.В. Маркасовой, была подготовлена рецензия на сборник статей R. Finkbeiner, U. Freywald (eds.). Exact Repetition in Grammar and Discourse. Berlin / Boston: De Gruyter Mouton, 2018. 7. Наконец, Д.Б. Тискиным был создан сайт проекта https://www.lexicalrepetitions.com, где на русском и английском языке представлены общие сведения о проекте, данные об участниках и партнерах проекта, информация о научных результатах, включая презентации докладов и ссылки на публикации, и новости проекта.

Аннотация результатов, полученных в 2020 году
В отчетном периоде участники проекта продолжили исследование структур с лексическими повторами в свете современных лингвистических теорий и формирование базы данных RepLeCon, аккумулирующей информацию о данных конструкциях. По направлению изучения взаимодействия структур с лексическими повторами и оператора отрицания исследовались случаи вариативного согласования сказуемого, общего двум сочиняемым клаузам, как в случаях сочинения единичным союзом («Обрадовалась бабушка очкам, а сестра колечку»), так и при сочинении с помощью «ни… ни» («все написано на древнеэльфийском, которого не знаем ни я, ни учитель»). Показано, что согласование с «ни… ни» по мн. ч. не может служить доводом в пользу конъюнктивного анализа семантики этого сочинительного средства, поскольку в литературе описаны дизъюнкции в языках мира, допускающие такое согласование. С другой стороны, в пользу конъюнктивного анализа (в некоторых идиолектах) могут свидетельствовать примеры недистрибутивного употребления «ни… ни» типа «Ни игрок, ни компьютер не ждут друг друга, ходы делаются независимо…» Также были рассмотрены употребления русских редуплицированных вопросительно-относительных местоимений типа «Уж что-что, а харчи у них приличные» [Синько 2008, Feldstein 2016]; в свете типологических данных предложено рассматривать их как эллиптические по происхождению («что-что [‘что угодно’] у них неплохое, а тем более…»). Отдельно изучалось функционирование сочинительных повторов местоимений типа «Что и что было потом», встречавшихся в XIX в.; поскольку в таких случаях ответ на вопрос должен включать как минимум два элемента, для них предложен семантический анализ, сочетающий мереологическую семантику, в которой именные группы могут обозначать множественные объекты [Champollion 2019], с семантикой вопросов [Kotek 2016], позволяющей описывать значения обычных множественных вопросов типа «Кто кого победил». По направлению изучения структур с лексическими повторами в свете теорий интерпретации генерических высказываний были экспериментально проверены наблюдения, сделанные в первый отчетный период. Проверялась гипотеза, что тавтологии могут отсылать только к стабильным свойствам, которые свойственны референту, но не к временным состояниям. В качестве стимульного материала были сконструированы 26 диалогов. Испытуемым предлагалась возможная интерпретация фрагмента диалога с тавтологией. Интерпретация содержала либо постоянное свойство, либо временное состояние, и требовалось ответить, возможна ли она для указанного фрагмента. Применение пакета nlme для построения обобщенной линейной смешанной модели [Pinheiro et al. 2021] в отношении ответов «да»/«нет» показало существенное различие между двумя видами интерпретаций тавтологий (с постоянным или временным свойством). Предложения с интерпретацией, содержащей постоянное свойство, получили существенно больше ответов «да», чем предложения с интерпретацией, содержащей временное состояние. Это подтверждает гипотезу, согласно которой тавтологии могут отсылать к постоянным свойствам референта, но не к временным состояниям. По направлению анализа структур с лексическими повторами в свете теорий субъективности были рассмотрены сравнительные конструкции типа «люди как люди». Был собран 2261 пример употребления конструкции в основном корпусе НКРЯ, для анализа использовались 1066 примеров с 1900 гг. Был предложен подход, согласно которому конструкция указывает на отсутствие исключительности референта либо в отрицательном смысле 'X не представляет собой ничего особенного', либо, реже, в положительном, например, 'X не вызывает проблем / лишен (релевантных) недостатков' и т.д., причем основания у говорящего для такой позиции могут быть любыми, что делает конструкцию субъективным суждением. Было показано, что конструкции демонстрируют возможность употребления в контекстах субъективного разногласия, см. [Kölbel 2004], передают оценку референта говорящим, и ее совпадение с общепринятым стереотипическим представлением возможно, но не обязательно. В качества аргумента в пользу отрицательной семантики конструкции было приведено ее употребление в контекстах с выражениями «ничего особенного», «ничего странного», «ничего необычного» и др., где отрицается особый статус референта или наличие у него конкретных значимых качеств. Также было рассмотрено ее употребление в контрастивных контекстах. По направлению изучения языковых повторов в коммуникации были рассмотрены риторические отношения, в которые вступают тавтологии с именами собственными («Эйнштейн есть Эйнштейн»). В результате было выявлено, что, по нашим данным, наиболее распространенным риторическим отношением является отношение Детализации, когда тавтология сопровождается эксплицитно выраженным сообщением. Также тавтологии используются в качестве второго, решающего аргумента в отношении Контраста, и в качестве причины в отношении Объяснения. Кроме того, вопреки наблюдениям из предшествующих работ, см. [Gibbs, McCarrell 1990, Kwon 2014], было обнаружено, что выражение положительной или отрицательной оценки не обязательно для данных конструкций: они могут выполнять другие функции, например, указывать на неизменность свойств референта или различие между двумя сущностями. По направлению анализа повторов с точки зрения их информационной структуры были рассмотрены относительные конструкции типа «El que sabe, sabe» ‘Кто знает, (тот) знает’ и «El dijo lo que dijo» ‘Он сказал то, что сказал’ в испанском языке. Была поставлена задача ответить на вопросы о том, как происходит интерпретация этих конструкций и почему она чувствительна к порядку составляющих. Были показано, что: i) интерпретация тавтологий является одним из проявлений общего коммуникативного принципа, побуждающего нас придавать значение любому коммуникативному сигналу, см. [Sperber, Wilson 1986/1995; Wilson, Sperber 2004]; и ii) интерпретационные различия, вытекающие из порядка слов, являются следствием различий в информационной структуре, отраженной в синтаксисе. По направлению изучения функционирования структур с лексическими повторами в параллельных корпусах и формирования базы данных RepLeCon, аккумулирующей информацию о данных конструкциях, были сделаны следующие шаги. Во-первых, было аннотировано 1068 примеров из Национального корпуса русского языка и OPUS. Более конкретно, было продолжено заполнение таблиц, содержащих описание тавтологий, устанавливающих тождество, типа ‘Х есть Х’ («война есть война»), структур ‘Х так Х’ («гулять так гулять») и ‘X как X’ («люди как люди»), условных тавтологий типа ‘если P, то P’ («если он придет, то придет»), дизъюнктивных структур ‘P или не P’ («быть или не быть»), коррелятивных тавтологий, где зависимая клауза предшествует главной, типа ‘что Р, то Р’ («кто знает, тот знает»), а также “грамматикализованных” повторов типа ‘ни X, ни Y’ («ни дождь, ни снег»). Во-вторых, было подготовлено семь новых таблиц, которые содержат описание следующих конструкций: структуры ‘Х Х-ом’ («работа работой»), тавтологического инфинитива ‘Vinf Vfin’ («звонить звонил»), тавтологического инфинитива с отрицанием ‘Vinf не Vfin’ («видеть не видел»), конструкции типа ‘Vfin не Vfin’ («ищи не ищи»), отрицательных тавтологий ‘Х (это) не X’ («у нас зима это не зима»), структуры ‘Х не Х, а’ («актер не актер, а так»), конструкции с местоименным повтором типа ‘кто-кто, а’ («кто-кто, а Петя придет»). В-третьих, была разработана методология поиска в OPUS с использованием языка CQL. В-четвертых, были разработаны 9 новых параметров для разметки. В синтаксическую часть описания введены параметры (1) Extension и (2) Codependent Elements. Параметр Extension характеризует наличие у компонентов повтора зависимых слов и имеет значения NO («дурак дураком»), FIRST («сходить в магазин — сходил»), SECOND («звонить — звонил Маше») и YES («звонить домой только Маше звонил»). Параметр Codependent elements дополнительно характеризует (YES) такие случаи наличия зависимых у обоих компонентов повтора, в которых как минимум одно из зависимых является общим для обоих компонентов повтора (иначе NO). К таким случаям относятся, в частности, случаи заполнения обязательной валентности компонентов повтора («знать не знаю Василия»). Далее были введены параметры, описывающие риторические отношения, в которые вступают конструкции с лексическими повторами. Параметры (3-4) описывают тип риторических отношений, в которых конструкция состоит с предшествующим и последующим фрагментом дискурса. Параметры (5-6) описывают роль конструкции в риторическом отношении с предшествующим или последующим фрагментом дискурса (ядро=главная часть или сателлит=зависимая часть). Параметры (7-8) описывают маркер риторического отношения, в котором конструкция состоит с предшествующим или последующим фрагментом дискурса. Указывается конкретное языковое выражение или, при отсутствии маркера, значение NO. Также введен параметр (9), который указывает на оценку референта конструкции с лексическим повтором со значениями (а) положительные отношение; (б) отрицательное отношение; (в) нейтральное отношение. Общие сведения о проекте, данные об участниках и партнерах проекта, информация о научных результатах, включая презентации докладов и ссылки на статьи, публикации в СМИ и новости проекта представлены на сайте https://www.lexicalrepetitions.com.

Аннотация результатов, полученных в 2021 году
В отчетном периоде участники проекта продолжили исследование структур с лексическими повторами в свете современных лингвистических теорий и формирование базы данных RepLeCon, аккумулирующей информацию о данных конструкциях. По направлению изучения лексических повторов в сочинительных конструкциях рассматривалась конструкция что X, что Y. Эта конструкция отличается от других русских сочинительных конструкций с повторами частеречной принадлежностью коннектора (ср. ...ли ...ли, то… то, хоть… хоть) или невозможностью вставки союза (ср. омонимичную конструкцию типа решать, что выбросить, (и/а) что оставить), что придаёт актуальность исследованию её происхождения и семантики. Используя специально составленную базу примеров из Национального корпуса русского языка (далее – НКРЯ), мы обнаружили диахронические изменения в сочетаемости конструкции: увеличение доли эллиптических употреблений и употреблений без слов с обобщающей семантикой и семантикой отождествления, появление употреблений, глубоко интегрированных в структуру клаузы. Предложив классификацию типов употреблений, мы выдвинули гипотезу об общем для них семантическом ядре: что X, что Y вводит множество альтернатив {X, Y}, которое используется в семантической композиции само по себе (актантные употребления), в сочетании с квантификацией (чисто сочинительные употребления) или условным оператором («безусловные» употребления). По направлению изучения субстандартных средств связи клауз, чьё употребление может приводить к лексическому повтору, изучалось сочетание «тот, тот кто». По аналогии с ранее проведённым исследованием употреблений субстандартного релятивизатора тот который, среди которых встречаются содержащие лексический повтор употребления при лёгкой вершине типа тот, тот который, проведено пилотное корпусное употребление сочетаний типа (тот,) тот кто, которое показало редкость уже самого сочетания тот кто; в неформальной речи Интернета употребления типа что вы сделали с тем Того кого любили, однако, фиксируются. По направлению изучения структур с лексическими повторами с точки зрения их информационной структуры результаты, полученные ранее на испанском материале, сопоставлялись с данными русского языка из НКРЯ и базы данных RepLeCon. Было выявлено, что относительные тавтологии, в которых главной клаузе предшествует зависимая (кто знает, тот знает), демонстрируют большее разнообразие интерпретаций, чем аналогичные испанские конструкции, и в них могут быть разные типы фокусов, включая контрастивный или истинностный фокус (verum focus), см. [Krifka 2007]. С другой стороны, для конструкций, где зависимая клауза следует за главной, работает общий анализ для испанского, русского и, по сведениям в [Ward, Hirschberg 1991], английского языка, с опорой на понятие исчерпывающего фокуса, который указывает, что его денотат единственный в своем ряду альтернатив, см. [Büring, Križ 2013]. По направлению экспериментального изучения структур с лексическими повторами как носителей общего знания на английском и испанском материале проверялась гипотеза, согласно которой общее знание не является ни необходимым, ни достаточным условием для интерпретации тавтологий. На английском материале был подготовлен эксперимент, где в качестве стимулов выступали истории с ситуациями, указывающими на отсутствие предварительных знаний у персонажа, с которым испытуемому предлагается себя отождествить. По результатам, гипотеза о необязательности общих фоновых знаний для понимания тавтологий подтвердилась. На материале испанского языка испытуемым предлагалось два задания. В качестве стимульного материала первого задания выступали 10 тавтологий с именами собственными известных личностей. Участникам следовало в каждом случае предложить интерпретацию тавтологического высказывания. Дизайн второго задания включал 10 стимулов, содержащих диалоги между персонажами Анной и Бласом, где Анна высказывала удивление по поводу действия персонажа — третьего вымышленного лица, фоновые знание о котором у участников эксперимента заведомо отсутствовали, а Блас отвечал, что в этом нет ничего удивительного, и использовал тавтологию. Испытуемым предлагались на выбор две возможные трактовки тавтологической реплики, одна из которых содержала стабильную, а другая временную характеристику (two-alternative forced choice task, 2ATFC). Результаты первого задания показали, что общие фоновые знания испытуемых об известных личностях не гарантируют возможности интерпретировать тавтологию или однородности их ответов. Также была выявлена важная роль оценки и предпочтение стабильных характеристик при интерпретации тавтологий. По результатам выполнения второго задания подтвердилась гипотеза о том, что тавтологии могут отсылать только к постоянным свойствам, но не к временным состояниям референта, что согласуется с результатами эксперимента на английском материале. По направлению изучения конструкций в свете теорий эвиденциальности были рассмотрены тавтологии в русском языке как указатели на источник информации — общее знание. Анализировались случаи, когда конструкции связаны с последующим фрагментом риторическими отношением Распространения (Elaboration), а передаваемое ими сообщение эксплицируется. Были рассмотрены сведения о грамматикализованных показателях общего — совместного и общеизвестного — знания в литературе по эвиденциальности и их функции: указание на совместную перспективу и представление информации как надежной и достоверной [Hintz, Hintz 2017; Aikhenvald 2018; Eberhard 2018; Kittilä 2019]. Далее было показано, что тавтологии в эксплицирующих контекстах обладают схожими функциями. Таким образом, данные конструкции могут быть представлены как эвиденциальные стратегии для выражения значения принадлежности к фонду общих знаний. По направлению изучения функционирования структур с лексическими повторами в параллельных корпусах и формирования базы данных RepLeCon, аккумулирующей информацию о данных конструкциях, были сделаны следующие шаги. Во-первых, были разработаны и апробированы методики поиска в НКРЯ пяти новых структур – временных конструкций с повторами NP-Nom в NP-Acc (минута в минуту); NP-Nom за NP-Ins (неделя за неделей); из NP-Gen в NP-Ins (из года в год); с NP-Gen на NP-Acc (со дня на день); NP-Nom от NP-Gen (день ото дня), подготовлены инструкции для их аннотации и аннотировано 550 примеров. Во-вторых, были собраны манифестации конструкций с повторами в итальянском языке (380 примеров). В-третьих, была проведена аннотация по параметрам, разработанным в ходе второго периода, а именно: синтаксических параметров, параметров, описывающие оценку референта конструкции говорящим; параметры характеризующие риторические отношения конструкций с предшествующим и последующим фрагментом дискурса, роль конструкций в данных отношениях и их маркеры. Далее, была проведена множественная аннотация для некоторых параметров, которые допускают различия в интерпретации их значений и проанализированы случаи согласия и расхождений между аннотаторами. Также на сайте проекта представлен раздел, посвященный базе данных RepLeCon (https://www.lexicalrepetitions.com/baza-dannyx-replecon), где в открытом доступе доступны наши материалы. Кроме того, была опубликована рецензия на монографию Я. Брессем “Repetitions in Gesture: A Cognitive-Linguistic and Usage-Based Perspective”, затрагивающую проблемы классификации, функционирования и интерпретации явлений, аналогичных лексическим повторам в жестовой модальности. Общие сведения о проекте, данные об участниках и партнерах проекта, информация о научных результатах, включая презентации докладов и ссылки на статьи, публикации в СМИ новости проекта, представлены на сайте https://www.lexicalrepetitions.com.