Аннотация результатов, полученных в 2018 году
Для оценки эффективности работы разных методик измерения субъективного благополучия и базовых ценностей был проведен опрос на основе онлайн access-панели Online Market Intelligence (http://www.omirussia.ru). В среднем, анкета занимала 45 минут и состояла из более 100 вопросов. В опросе принял участие 1021 респондент. В выборку попали 52.4% женщин и 47.6% мужчин в возрасте от 18 до 84 лет (M = 45.7, SD = 14.0) со высшим или незаконченным высшим (44.0%) средним специальным (40.4%), неполным средним или начальным профессиональным образованием (15.6%). Опорой для сравнения методик субъективного благополучия послужил теоретический анализ существующих подходов, свидетельствующий о качественной специфике инструментов, опирающихся на понятие субъективного благополучия в его узком и широком понимании, описывающего когнитивную и эмоциональную оценку собственной жизни, с одной стороны, и эвдемонического (психологического и социального) благополучия, описывающего характеристики позитивного функционирования личности, лежащие в основе субъективных феноменов. Методики, опирающиеся на междисциплинарное понятие качества жизни, включают крайне разнородный набор индикаторов, что осложняет сопоставимость результатов исследований. В эмпирическом исследовании использованы инструменты, операционализирующие субъективное благополучие (индикаторы субъективного счастья, общей удовлетворенности жизнью, удовлетворенности жизнью по областям) и эвдемоническое благополучие (индикаторы социального и психологического благополучия в рамках модели континуума благополучия К. Киза). Проведенный психометрический анализ подтвердил высокую надежность инструментов, состоящих из нескольких утверждений, показатели демонстрировали высокий уровень конвергентной валидности. Дискриминантная валидность инструментов оценивалась по их связям с различными социально-демографическими предикторами благополучия, эффекты которых изучены в международных исследованиях. В согласии с теоретическими ожиданиями, индикаторы субъективного благополучия продемонстрировали более тесные связи с показателями качества жизненных условий (материальное положение, характеристики семьи и др.), а индикатор социального эвдемонического благополучия был более тесно связан с оценкой социальных условий и возможностей для самореализации в стране (социальное доверие, восприятие коррупции, воспринимаемое неравенство и др.). Индикатор психологического эвдемонического благополучия демонстрировал несколько более слабые связи с социально-демографическими переменными: это объясняется тем, что понятие эвдемонического благополучия описывает характеристики функционирования высокого уровня, которое является индивидуально-специфичным и развивается в относительно благоприятных условиях, когда фокус индивида смещается с удовлетворения базовых материальных и социальных потребностей на проблемы самоопределения, самореализации и личностного роста. Сформулированы рекомендации по применению индикаторов благополучия в русскоязычных социальных исследованиях. Показано, что в случае измерения ценностной трансформации в России во временной перспективе необходимо учитывать когортные различия. Опираясь на данные Всемирного исследования ценностей (World Values Survey) с 1990 по 2017 гг., мы оценили, есть ли основания для ценностных изменений и модернизационных процессов в России. Основу нашей работы составило выявление эффекта когорт, возраста и временного периода в ценностных трендах в России. Для выявления эффекта возраста, когорт и временного периода были взяты данные пяти волн Всемирного исследования ценностей, проведенных по общероссийской репрезентативной выборке в 1990, 1995, 2006, 2011 и 2017 гг. Были рассчитаны индекс эмансипативных ценностей по методике К. Вельцеля, а также отдельные 4 компонента: автономия, равенство, выбор и голос. Анализ «возраст-период-когорта» зафиксировал и когортные, и возрастные различия. Эмансипативные ценности связаны с жизненным циклом индивида: с возрастом значимость эмансипативных ценностей уменьшается. В то же время каждая новая когорта характеризуется большей выраженностью этих ценностей. Было обнаружено, что в более молодых когортах значения индексов выше. При этом влияние когорт наиболее сильно выражено у индексов выбора и голоса. Индекс «равенство» – единственный компонент, не подверженный ни возрастным, ни когортным эффектам. В целом, проведенный анализ показывает, что базой для трансформации ценностей являются три компонента из четырех: «автономия», «выбор» и «голос». Таким образом, мы показали, что в России есть потенциал для перехода к постматериалистическим ценностям. При этом необходимо учитывать не только возрастные, но и когортные различия. Было проведено сравнение трех ценностных методик: методики Р. Инглхарта и К. Вельцеля, методики Ш. Шварца и терминальных ценностей М. Рокича. Анализ выявил, что приверженцы эмансипативных (постматериалистических) ценностей - это индивиды, ориентированные на такие ценности из методики Ш. Шварца, как «самостоятельность» и «гедонизм», но не на «традицию», «власть» и «достижение». Они также склонны придавать большую важность трем ценностям из методики М. Рокича: свободе, познанию и творчеству. Ценности общественного признания и счастливой семейной жизни оказались в меньшем приоритете. Как и предсказывает теория модернизации Р. Инглхарта и К. Вельцеля, эмансипативные ценности показывают более высокие положительные корреляции с неинституциональными формами гражданской активности (подписание петиций, участие в бойкотах, волонтерство, материальные пожертвования) и более высокие отрицательные корреляции с уровнем религиозности, чем ценности Ш. Шварца и М. Рокича. Эмансипативные (постматериалистические) ценности позитивно связаны с этнической, религиозной и национальной толерантностью. В отношении идентичности были обнаружены обратные результаты: обладатели эмансипативных ценностей менее склонны демонстрировать чувство общности с различными группами. Для обобщенного доверия никаких значимых эффектов обнаружено не было. В целом, эмансипативные ценности относительно неплохо работают на российской выборке и будут использованы для репрезентативного опроса по регионам России. В рамках проекта создана база данных, содержащая показатели состояния гражданского общества, эффективности региональной власти и социально-экономических показателей регионов. Написаны две аналитические записки, отражающие сравнение различных подходов к оценке гражданского общества и эффективности региональной власти. По итогам обзора существующих исследований идентифицировано 4 подхода к измерению гражданского общества: 1) оценка через призму поведения и установок индивида; 2) оценка количественных и качественных показателей деятельности НКО и СО НКО; 3) оценка механизмов межсекторного партнерства; 4) анализ региональных условий, благоприятных для развития гражданского общества. Корреляционный анализ продемонстрировал, что эти подходы практически не связаны друг с другом. Исключение составляют подходы первой группы, где величина корреляций достигает значения в 0.3. По итогам анализа сделан вывод о том, что наиболее адекватными показателями для оценки гражданского общества является показатели поведения индивидов и деятельности НКО. Установки, ценности, социально-экономическое положение региона, а также нормативно-правовая среда, отражающая механизмы межсекторного партнерства являются факторами, обуславливающими состояние гражданского общества. Эти две группы необходимо четко разделять и не комбинировать их в один индекс при построении региональных рейтингов. Были выделены следующие подходы к измерению качества региональных политических институтов и эффективности региональных органов власти: 1) субъективные экспертные оценки качества политических институтов или регионального политического режима в целом; 2) субъективные экспертные оценки результативности губернаторов и иных органов власти в регионах; 3) рейтинги социально-экономического состояния регионов; 4) агрегирование объективных показателей региональных политических институтов (включая электоральную статистику по разным уровням выборов). В качестве объективных показателей для анализа эффективности политических институтов предлагается использовать те, которые соотносятся со статьями расходов бюджетов: 1) общегосударственные вопросы (содержание органов власти), 2) национальная безопасность и правоохранительная деятельность, 3) национальная экономика, 4) ЖКХ, 5) охрана окружающей среды, 6) образование и наука, 7) культура и кинематография, 8) здравоохранение и спорт, 9) социальная политика и 10) обслуживание государственного долга. Для обсуждения результатов проекта на базе НИУ ВШЭ был организован рабочий семинар с представителями ведущих исследовательских компаний России на тему «Ценности и субъективное благополучие в региональной перспективе» https://lcsr.hse.ru/announcements/220749342.html?fbclid=IwAR3OOvC0d6nm-HWPK4CYHqjc6XnfwxKAV89sSTUqpR3exoY1DLtzFx4ren0. Участники проекта представляли свои доклады на 18 ежегодной конференции Алексантери института «Освобождение – свобода – демократия? 1918-1968-2018?» (Университет Хельсинки, Финляндия) и на первом испанском конгрессе по Европейскому социальному исследованию «Испанское общество в сравнительной перспективе: 15 лет ESS в Испании» (Университет Карлоса III, Мадрид, Испания).

Аннотация результатов, полученных в 2019 году
В 2019 году по репрезентативной выборке методом телефонного опроса (CATI) были собраны данные по 38 регионам РФ. Общий объем выборки составил 12039 респондентов. Имеющиеся в распоряжении исследовательского коллектива материалы наряду с другими базами данных ( Всемирное исследования ценностей по России в целом и 9 отдельным регионам, данные РМЭЗ НИУ ВШЭ) позволили реализовать следующие задачи: 1) проанализировать региональную дифференциацию эмансипативных (постматериалистических) ценностей и субъективного благополучия; 2) проследить динамику эмансипативных ценностей и субъективного благополучия в 9 регионах РФ в 2012-2019 гг; 3) Описать роль экономических, политических и ценностно-нормативных факторов в детерминации субъективного благополучия. В целом, уровень эмансипативных ценностей в 38 регионов ниже среднего. Несмотря на небольшие различия, самыми материалистичнными оказались регионы Кавказа (Чечня, Дагестан, Кабардино-Балкария), а самыми постматериалистичными жители двух столиц - Москвы и Санкт-Петербурга. По сравнению с 2012 годов, уровень эмансипативных ценностей сократился в 7 из 9 участвовавших в исследовании регионов: Санкт-Петербург, Ленинградская область, Чувашия, Алтайский край, Башкортостан, Тамбовская область и Москва. Уровень субъективного благополучия в 38 регионах довольно высокий. Лидерами оказались Чечня, Дагестан, Томская область, Московская область, а самые минимальные значения в Приморском крае, Пензенской области и Пермском крае. Динамика с 2012 года положительная для всех 9 регионов . Имеющиеся базы данных позволили протестировать влияние различных факторов на субъективное благополучие. Материалы РМЭЗ НИУ-ВШЭ показали, что уровень притязаний и социальные сравнения являются важным фактором удовлетворенности жизнью как одного из ключевых элементов субъективного благополучия. При этом конкретные механизмы варьируются в зависимости от жизненного опыта индивида. Для респондентов, переживших социально-экономический кризис 90х годов в активном трудоспособном возрасте, характерна нисходящая логика сравнения. На их субъективное благополучие негативное влияние оказала категория «жить хуже других»: чем большую сумму опрошенные указали при ответе на этот вопрос, тем ниже их общая удовлетворенность жизнью. В то же время, субъективное благополучие молодежи (младше 35 лет), напротив, зависит от их представлений о богатстве и среднем достатке. Важно отметить и роль регионального контекста. Общий уровень бедности в регионе опосредует негативный эффект притязаний: в бедных регионах он гораздо менее выражен. Одновременное использование материалов опроса и объективных региональных показателей социальной политики зафиксировали наличие компенсационных эффектов. Более высокие объемы использованных инструментов социальной политики в области здравоохранения могут нивелировать негативные эффекты воспринимаемого неравенства на субъективное благополучие. Линейное регрессионное моделирование, выполненное на данных Всемирного исследования ценностей, подтвердило значимую роль национальной гордости. Эффект национальной гордости на субъективное благополучие оказался положительным и статистически значимым, в т. ч. при использовании инструментальных переменных; данный эффект более сильный в период после 2008 года, а также для лиц с низкими доходами. Наш анализ также показал, что во всех 38 регионах, кроме Владимирской области, имеет место положительная корреляция между удовлетворенностью работой и жизнью. Наиболее сильная взаимосвязь наблюдается в Новосибирской области, Башкортостане и Ленинградской области. Удовлетворенность работой вносит больший вклад в удовлетворенность жизнью у лиц с высшим образованием,не состоящих в браке, с более высоким уровнем материального благополучия, проживающих в городах, не являющихся столицами области, и с внутренней трудовой мотивацией.

Аннотация результатов, полученных в 2020 году
В 2020 году был завершен сбор данных по регионам РФ. Всего было опрошено 18768 респондентов в 60 регионах России. Была обновлена и дополнена база данных с объективными статистическими показателями по регионам РФ. Собранная информация позволила, во-первых, описать региональную дифференциацию в уровне субъективного благополучия и эмансипативных (постматериалистических) ценностей, во-вторых, сравнить регионы РФ со странами, участвовавшими в 7-й волне Всемирного исследования ценностей, и, в-третьих, проанализировать региональные и индивидуальные факторы, обусловливающие различия в уровне субъективного благополучия и ценностей в регионах РФ. Также был подготовлен специальный номер журнала “Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены”, посвященный счастью и субъективному благополучию в России, записан подкаст в качестве дополнения к номеру https://monitoringjournal.ru/index.php/monitoring/issue/view/37 По уровню субъективного благополучия разброс между регионами России не очень велик. Анализ показал, что наиболее высокий уровень субъективного благополучия в Чечне (0,76), в Ханта-Мансийском автономном округе (0,72), Дагестане (0,7) и Томской области (0,7), наиболее низкий – в Северной Осетии–Алании (0,63), Приморском Крае (0,64), Мордовии (0,64), Пензенской области (0,64), Пермском Крае (0,64) и Курганской области (0,64). В Москве и Санкт-Петербурге индекс субъективного благополучия равен 0,68, что практически совпадает с индексом по России в целом (0,67). Уровень субъективного благополучия в России один из самых низких в Европе (0,62 по данным Европейского исследования ценностей). Ниже индекс субъективного благополучия только в Болгарии (0,59), примерно такой же уровень наблюдается в Грузии (0,63), Азербайджане (0,64) и Литве (0,64). Среди европейских стран выше всего уровень субъективного благополучия в Исландии (0,8) и Норвегии (0,78). Уровень субъективного благополучия в Чечне (с учетом особенностей измерения) примерно соответствует аналогичному показателю в Германии и Франции, а также в некоторых странах Восточной Европы (Боснии и Герцеговины, Черногории, Северной Македонии). В странах, где проводилось Всемирное исследование ценностей, разброс оценок субъективного благополучия выше. Наиболее высокий уровень субъективного благополучия в Кыргызстане (0,85), а также в некоторых странах Латинской Америки (Мексика, Колумбия, Пуэрто-Рико), Таджикистане и Вьетнаме (0,8-0,81). Уровень субъективного благополучия в Чечне примерно сопоставим с аналогичным уровнем в Новой Зеландии, Бразилии, Перу, Аргентине и Бангладеш. Уровень субъективного благополучия в России (0,64 по данным Всемирного исследования ценностей) примерно сопоставим с Турцией, Макао, Сербией, Южной Кореей и Гонконгом. Ниже всего уровень субъективного благополучия в Зимбабве (0,48) и Ираке (0,49). Результаты регрессий демонстрируют, что уровень удовлетворенности и счастья жителей России зависят от факторов, универсальных для и для жителей других стран. Богатые, доверяющие, религиозные, работающие и гордящиеся своей странной граждане России чувствуют себя наиболее счастливыми и удовлетворёнными жизнью. Кроме этого, данные модели показывают, что россияне оказывают еще более счастливыми и удовлетворёнными, если проживают в регионах, в которых низкая задолженность по зарплатам. Кроме того продемонстрирован значимый эффект социальной политики в отношении субъективного благополучия. Мы подтвердили гипотезу о том, более высокие доли регионального бюджета на здравоохранение и образование приводят к увеличению социального благополучия жителей, однако не нашли такого же подтверждения для затрат на социальную политику. Оценка неравенства негативно связана с субъективным благополучием: чем выше индивиды оценивают неравенство в регионе, тем хуже их субъективное благополучие. Что касается гипотезы, связывающей влияние инструментов социальной политики с влиянием оценки неравенства жителей на их оценку субъективного благополучия, то мы получили противоречивые результаты. С одной стороны, мы обнаружили, что увеличение расходов на образование приводит к увеличению субъективного благополучия только в том случае, если неравенство оценивается как низкое. С другой стороны, увеличение расходов на здравоохранение компенсирует негативное влияние оценки неравенства жителей на их оценку субъективного благополучия. Это объясняется различием между двумя областями. В то время, как образование является конкурентным полем, которое может приводить к игре с нулевой суммой, в области здравоохранения от инвестиций могут выиграть большее количество жителей и более вероятно, что может быть найдено Парето-оптимальное равновесие. Таким образом, на региональном уровне именно инвестиции в область здравоохранения могут снизить негативное влияние влияние оценки неравенства жителей на их оценку субъективного благополучия, в особенности в регионах, где это неравенство оценивается как высокое. В дополнение был был проанализирован краткосрочный эффект пандемии на субъективное благополучие жителей регионов (оценку счастья и удовлетворенность жизнью). В 22 из 60 регионах опрос был проведен в мае-августе 2020 г., когда во всем мире ВОЗ объявил пандемию нового коронавируса. В данных регионах было собрано 6729 интервью. Более высокая оценка вероятности смертности от коронавируса и более негативная оценка экономических последствий снижают оценку субъективного благополучия. При этом, поддержка увеличения полномочий региональных властей, а также готовность пожертвовать некоторыми из гражданских прав для предотвращения распространения коронавируса, связанные с политическим доверием, положительно связаны с оценкой субъективного благополучия. В некоторых регионах фиксируется достаточно большой эффект негативной оценки вероятности смертности от коронавируса на индикаторы субъективного благополучия. В ряде других регионов мы обнаружили значимое негативное влияние оценки экономических последствий на индикаторы субъективного благополучия. При этом, доверие региональным властям, а также эффективные решения на уровне регионов могут снизить влияние данных оценок на субъективное благополучие. На основе собранных данных мы можем предположить, что в долгосрочной перспективе наиболее сильно субъективное благополучие может снизиться в регионах, в которых вероятность смертности от коронавируса оценивается как высокая, негативные экономические последствия как очень большие, а уровень доверия региональным властям находится на низком уровне (например, Тыва, Мордовия, Ульяновская и Ярославская области). В результате сравнительного анализа эмансипативных (постматериалистических) ценностей (ЭЦ) в регионах РФ и странах мира было выявлено, что российские регионы различаются по уровню ценностной модернизации, однако различия эти не очень велики. Значения индекса эмансипативных ценностей регионов РФ можно разделить на четыре группы – от регионов с ярко выраженным индексом ЭЦ до регионов с наименьшей выраженностью данного показателя. Группа с ярко выраженными ЭЦ (значение индекса от 0,44 до 0,47), представлена 17 регионами РФ, в основном регионами СЗФО и ДВФО. Самый высокий индекс ЭЦ зафиксирован в Москве - 0,47. Группа со средней выраженностью ЭЦ (значение индекса от 0,40 до 0,43) самая многочисленная - 37 регионов РФ, представляющие основную промышленную и сельскохозяйственную мощь России, среди которых 10 регионов ПФО, 8 –ЦФО, 6 –СФО, по 4 –УрФО и ДВФО соответственно, 3- ЮФО, и по 1 – СЗФО и СКФО соответственно. Верхняя граница индекса (0,43) зафиксирована в 8 регионах РФ (Московская, Ростовская, Астраханская, Кемеровская и Амурская области, Республика Удмуртия и Якутия Саха, а также в Ханты – Мансийский АО). Нижняя граница индекса (0,40) в 9 регионах РФ (Ленинградская, Курганская, Курская, Воронежская, Тамбовская и Владимирская области, Республики Башкортостан и Тыва, а также в Ставропольский край). Группу со слабовыраженными ЭЦ (значение индекса 0,39) представляют 3 региона РФ – Крым (и Севастополь), Северная Осетия – Алания и Алтайский край. Группа с наименьшей выраженностью ЭЦ (значение индекса 0,37 и меньше) представляют также 3 региона РФ, но все они относятся к СКФО – Кабардино-Балкария, Дагестан и Чечня. Индекс ЭЦ для регионов России варьируется от 0,31 до 0,47. Сравнительный анализ регионов РФ и стран мира выявил, что показатель высокой выраженности ЭЦ (0,47-0,44) для регионов РФ, которые в основном представлены, прежде всего, Москвой и Санкт-Петербургом, а также рядом регионов СЗФО и ДВФО сопоставим как со странами развивающихся экономик, в основном, странами Латинской Америки (Бразилия, Мексика, Колумбия, Чили). Что касается показателя средней выраженности ЭЦ (0,43-0,40), то здесь, как уже отмечалось ранее, основная концентрация регионов РФ (ПФО, ЦФО, СФО, УрФО, ДВФО, ЮФО, СКФО, СЗФО). Перечисленные федеральные округа по значению общего индекса ЭЦ сопоставимы с азиатскими странами (Таиланд, Малайзия, Вьетнам), странами Латинской Америки (Перу, Боливия), а также европейскими странами (Румыния и Кипр). И наконец значения ЭЦ слабой выраженности (0,39 и ниже), которые были зафиксированы преимущественно в регионах СКФО сопоставимы со странами Тропической Африки (Эфиопия, Зимбабве) и странами Северного Востока и Северной Африки (Иран, Тунис). Таким образом, при сопоставлении значений общего индекса эмансипативных ценностей регионов РФ и стран мира, стоит отметить, что регионы РФ в основном соответствуют странам с развивающими экономиками. В целом, эволюционная теория модернизации является редевантным инструментом объяснения межрегиональных различий, однако факторы индивидуального уровня оказываются более важными, чем факторы регионального уровня. Это происходит благодаря относительной однородности регионов РФ (за исключением регионов Кавказа). Из региональных факторов наиболее значимыми являются доля сельского населения и уровень исламизации региона, оказывающие отрицательное влияние на распространенность эмансипативных ценностей. На индивидуальном уровне более выраженная эмансипативная ориентация характерна для людей с высшим образованием, более высоким доходом и использующих интернет каждый или почти каждый день. В то же время, значения индекса эмансипативных ценностей ниже для религиозных людей, в особенности мусульман (самый большой по модулю интерпретируемый коэффициент в модели), линейный негативный эффект отмечается также для возраста. Вопреки ожиданиям, удовлетворенность уровнем безопасности оказалась отрицательно связана с эмансипативными ценностями. Несмотря на то, что региональные факторы вносят лишь небольшой вклад в объяснение различий, они могут менять эффекты индивидуальных факторов. Так, в экономически благополучных регионах позитивное влияние дохода и высшего образования возрастает, а негативное влияние возраста снижается. Негативный эффект ислама на индивидуальном уровне становится более выраженным по мере роста средней заработной платы в регионе.