Новости

5 декабря, 2019 17:03

Трудно быть ботом. Почему оскорбление в адрес родного языка - одно из самых травмирующих

Изучив множество политических, художественных и исторических текстов начиная с 1812 года, ученые составили огромный электронный словарь вызовов и социокультурных угроз, которые травмируют носителя русского языка. Почему оскорбление в сторону родного языка - одно из самых опасных? Что пришло на замену модным словам типа "фейк-ньюс"? Чего боятся русские писатели? Об этом в интервью "РГ" рассказала проректор РГГУ Вера Заботкина.
Источник: iStock

Замечали, без докладов на тему "угроз" или "вызовов" человечеству сегодня не обходится ни одна международная конференция? Даже с самых высоких трибун транслируется: "Нам неуютно!".

Вера Заботкина: В этом актуальность большого проекта при поддержке Российского научного фонда "Когнитивные механизмы и дискурсивные стратегии преодоления социокультурных угроз в исторической динамике: мультидисциплинарное исследование", над которым работают ученые РГГУ, Института всеобщей истории РАН и Курчатовского института. Это электронный экспертно-аналитический ресурс - словарь вызовов и угроз. Он создан на базе корпуса, включающего десять миллионов единиц. До нас такую работу на английских текстах провели только в Университете Беркли в Калифорнии. Предполагается, что в дальнейшем мы сможем проводить сравнительный анализ угроз, которые волнуют русскоговорящих и англоговорящих граждан. О войнах, терроризме и других жестких вызовах, речи не идет. Нас волнует только социокультурная тематика, например, угрозы личности, обществу и культуре. Мы прослеживаем, каким образом они воспринимались людьми, начиная с Отечественной войны 1812 года, на исторических, новостных и художественных текстах.

Недавно профессор престижного столичного вуза назвал русский язык "клоачным" и "убогим"… По-моему, оскорбление в сторону родного языка - одно из самых травмирующих...

Вера Заботкина: Да, помимо реально существующих угроз, есть и такие, которые приходят к нам из мира слов, ведь, как писал великий психолог Лев Выготский, мысль творится в слове. Впрочем, то, что один человек думает о языке, никакой угрозы именно языку не несет. У любого языка есть периоды, когда он "замусоривается". Но язык наш, как любят утверждать русисты, все переварит. Недавно, готовясь к лекции для английских студентов, я заглянула в английский и русский словари интернета, чтобы сравнить изменения в картинах мира двух культур. Так вот, у нас сплошные, иногда совсем необоснованные, английские заимствования. Вплоть до того, что вместо аббревиатуры ОМБ ("O, мой Бог!") пишут ОМG (О, my God!). О разнообразных "флудить", "троллинг", "фейл", "лук" и не говорю. Угроза ли это? Ответ не так уж и прост. Одно дело, если лексика интернета не размывает системы русского языка, а ограничена, скажем, субкультурой пользователей компьютерными играми. Процесс заимствования здесь естественен, поскольку Сеть - международная по своей сути. Но вот совсем другая ситуация. У моих друзей сын учится в школе. Он говорит: "Серега читит на экзаменах". "Чит" - по-английски "списывать, обманывать". То есть говоря по-русски, пользоваться шпаргалками. Дети употребляют слово "читер", а не "обманщик". С моей точки зрения, здесь мы приближаемся к той границе, за которую лучше не заходить…

А другим языкам "угрожает" интернет-сленг?

Вера Заботкина: Например, английский язык тоже им наполняется. Скажем, уже появился термин, обозначающий человека, который от непрерывного лежания перед телевизором приобретает форму картошки - "кауч потейто" (англ. couch potato). Маус потейто (англ. mouse potato) - тот, кто сидит у компьютера с мышкой в руках, в основном играя в компьютерные игры. У российских геймеров тоже есть свои слова. Скажем, "тащером" называют того, кто "тащит игру".

"Картошка" - это некий современный образ Обломова?

Вера Заботкина: Не совсем. В английском языке лет 15-20 назад появилось слово oblomоvism, который соответствует нашему "обломовщина".

А в чем, с вашей точки зрения, угроза цифрового мира, который заглотил геймеров и других представителей дигитал-субкультур?

Вера Заботкина: В том, что этот мир становится нечеловекомерен. Человеку там места уже почти нет. Цифра вытесняет букву, глубину, смысл… Помните, знаменитую фразу Пастернака: "Быть знаменитым некрасиво, не это подымает ввысь". В России всегда так было, но сейчас личность определяется количеством лайков, рейтингом, степенью популярности… Это перестройка фундаментальной ценностной шкалы. Среди мыслителей Запада есть те, кто уповает на Россию. Говорят: Россия спасет мир. Наверное, так и будет, если мы говорим о защите от социокультурных угроз человечеству, но в то же время нужно понимать, что и мир-то меняется вокруг. Про фишинговые атаки на электронные кошельки вы, наверняка, знаете. Но мы пока лишь рассуждаем об угрозе зависимости от интернета, многие с большим скепсисом относятся к исследованиям ученых-нейрологов, которые утверждают: у таких людей в мозгу проходят те же химические процессы, как у любых других наркоманов. А я недавно в Японии на конгрессе по когнитивной лингвистике была потрясена тем, как там жестко ограждают от интернета молодежь. Например, в школах запрещено пользоваться мобильными телефонами и интернетом. Не редкость, когда молодые японцы приходят в вуз компьютеробезграмотными. Это, на мой взгляд, слишком активное противодействие угрозе, но ругать Японию не берусь: она сохраняет детей и культуру.

А российская культура как себя сохраняет? О каких неочевидных опасностях кричит, скажем, современная литература?

Вера Заботкина: Например, об уничтожении, схлопывании времени… У каждой культуры есть метафоры времени, есть они и в нашей литературе. Когда-то оно воспринималось как дар Божий. Потом превратилось в товар, потом в деньги. А в наши дни время - это виртуальная сущность. Компьютерное время! В интернете - все мгновенно и одномоментно! Вот эта угроза потери времени - одна из самых актуальных для современной российской литературы. За ней идет - потеря идентичности, отступление от нормы буквально во всем.

Героев современных романов, которые вошли в наше исследование, авторы проводят через стрессы, к примеру, от расшатывания советской ценностной иерархии и искажения ее ценностных ориентиров ("Бюро проверки" Архангельского, "Не кормите и не трогайте пеликанов" Аствацатурова, "Лавр" Водолазкина, "Пищеблок" Иванова, "Учитель Дымов" Кузнецова, "Калечина-малечина" Некрасовой, "Прыжок в длину" Славниковой, "Зона затопления" Сенчина).

Другая группа пишет об угрозе безопасности. В качестве примеров приведу романы "Открывается внутрь" Букши, "Жених и невеста" Ганиевой, "Заххок" Медведева, "Патриот" Рубанова, "Дни Савелия" Служителя, "Китаист" Чижовой, где есть все: социальная и национальная сегрегация, утрата социальной, культурной, идеологической солидарности, изменение этнического баланса, пропагандистские манипуляции…

Недавно лингвисты Института Пушкина назвали главные слова 2019 года - это "пожар" и "протест". Они отражают социальную обеспокоенность жителя России. А как меняется языковая картина на Западе?

Вера Заботкина: Допустим, слово "фейковые новости", которое пару лет назад, по версии Collins English Dictionary, стало словом года, уже не в моде. Его заменили на выражение "альтернативная правда". Это креативное изобретение политтехнологов, которое в отличие от однозначного слова "фейковые", или поддельные новости, всех устраивает и примиряет. Вообще, любая креативность предполагает двусмысленность, а следовательно, позволяет манипулировать сознанием. В структурах Евросоюза мне рассказывали: если есть подозрение, что кто-то будет против определенного решения, в документ вводят новое слово-термин, которое не всем понятно и, главное, двусмысленно, и тогда голосование проходит гладко. Это называется "конструктивная двусмысленность". Человеку свойственно не показывать в серьезной ситуации, что он чего-то не понимает.

В чем польза словаря?

Вера Заботкина: Тем, что мы можем сразу посмотреть, какое место занимает та или иная угроза в жизни человека с российским менталитетом. Главный страх наших людей - это экономическая нестабильность. Потом следуют потеря работы и бедность, нестабильная международная ситуация. Замыкает список угроз - снижение культурного уровня.

А что, к примеру, страшно жителю Санкт-Петербурга, но мало волнует ньюйоркца?

Вера Заботкина: Мы живем в мире, где наблюдается размывание идентичности вплоть до ее потери. Как писал в свое время Роберт Музиль, каждый человек имеет несколько характеров: профессиональный, национальный, государственный, классовый, географический, половой…и личный. И отношение к разным явлениям вокруг, например, угрозе потери гендерной идентичности, будет зависеть от того, к какой социальной группе он принадлежит, как образован, какой профессией занимается, какую религию исповедует...

28 марта, 2024
Ученые ИТМО создали более долговечные синие перовскитные светодиоды
Ученые ИТМО нашли новый способ получения синего излучения у перовскитных нанокристаллов. Он позвол...
28 марта, 2024
Ученые научились управлять мощностью электронного пучка в течение его импульса
В Институте сильноточной электроники СО РАН модернизирована уникальная научная электронно-пучковая...