Аннотация результатов, полученных в 2018 году
Стойкие органические загрязняющие вещества (СОЗ) в двустворчатых моллюсках Японского моря. Общие суммарные концентрации хлорорганических пестицидов (ХОП) и полихлорированных бифенилов (ПХБ) в моллюсках из разных районов Японского моря находились в диапазонах 12,8-514 нг/г и 6,8-1377,2 нг/г липидов, соответственно. На содержание различных поллютантов в восточной части зал. Петра Великого влияет действие реки Туманная, которая выносит большое количество химических соединений, в том числе и пестицидов. Большая часть реки Туманная проходит по территории КНР и КНДР. Соответственно, наличие хлорорганических соединений в районе устья реки ожидаемо. В районе угольного порта зал. Посьет промышленная деятельность сказывается на концентрациях ПХБ, в то время как концентрация ХОП минимальна. Остров Рейнеке является чистым фоновым районом, поэтому содержания ХОП и ПХБ низкие. Содержание хлорорганических соединений в моллюсках Японского моря меньше, чем в таковых из других районов Азиатско-Тихоокеанского региона. СОЗ в камбалах Татарского пролива и Японского моря. Общая концентрация ХОП как сумма ГХЦГ+ДДТ находилась в пределах от 11,4 до 433,7 нг/г липидов, суммарная концентрация ПХБ – от 37,4 до 555,1 нг/г липидов. При сравнении концентраций ПХБ, ДДТ и ГХЦГ с данными для камбал из других районов Мирового океана, следует отметить, что концентрации ПХБ у камбал Татарского пролива были значительно ниже, чем у камбал с европейского побережья Атлантического океана, так и с американского побережья Тихого океана. В этих исследованиях камбалы были собраны в основном в эстуарных зонах, в которых, как правило, уровень загрязнения высокий. В нашем исследовании камбалы были собраны в открытом море, где влияние береговых источников загрязнения отсутствует. Поэтому полученные результаты можно считать фоновыми для Татарского пролива и всей Северной Пацифики. Что касается ДДТ, то у исследованных камбал, также, как и у других видов, в мышцах преобладает ДДЕ. ДДТ в мышцах отсутствует, в отличие, например, от рыб Балтийского моря, где ДДТ достоверно определяют. Существенные различия отмечены также и для ГХЦГ. ГХЦГ в мышцах рыб Атлантики находится на низком уровне и часто не определяется вовсе. У всех камбал в мышцах присутствовали в больших концентрациях α- и β-ГХЦГ, подтверждая давнее присутствие этого пестицида в экосистемах исследованных регионов. Биотранспорт СОЗ и тихоокеанские лососи. По нашим данным, среднее количество ХОП в мышцах нерки составляет 10,1 мкг/кг сырой массы., в мышцах кеты 2,5 мкг/кг, в мышцах горбуши 4,0 мкг/кг. Тогда общее количество ХОП, переносимых неркой к российскому побережью в 2018 г. составляет 565 г, кетой – 314 г, горбушей – 2608 г. Всего три вида рыб переносят почти 3,5 кг ХОП. Наибольшее количество поступает на Западную и Восточную Камчатку и в Карагинский район. Для нерки средняя концентрация ПХБ составляет 18,4 мкг/кг сырой массы, кеты – 9,1 мкг/кг, горбуши – 86 мкг/кг. Распределение этих соединений между видами отличается от такового для ХОП, где наибольшая концентрация определена у нерки. В целом нерка приносит к российскому побережью 1022 г ПХБ, кета – 1146 г, горбуша – 55431 г. Наибольшее количество поступает на Западную Камчатку, затем на Восточную Камчатку и в Карагинский район. Общее количество ПХБ, переносимое лососями к Российскому побережью, составляет 57,6 кг, что почти в 20 раз больше, чем ХОП. СОЗ в биологических жидкостях населения Приморского края. Полученные данные позволяют оценить возможный экологический риск для здоровья человека в регионе на основе сравнения с пороговыми значениями СОЗ в крови по международным стандартам: концентрация ДДТ в плазме – 200 мкг/л; ГХЦГ и ДДТ в цельной крови – от 0,3 до 0,9 мкг/л и от 1,5 до 31 мкг/л, соответственно. Таким образом, выявление следовых количеств хлорорганических соединений в биологических жидкостях жителей юга Дальнего Востока России показало их присутствие в окружающей среде. Спектр видов СОЗ в моче говорит о возможностях выведения их организмом, в то же время, обнаружение в крови только β-ГХЦГ указывает на более долгое удерживание последнего как самого устойчивого изомера гексахлорциклогексана. Выявленные концентрации СОЗ в крови жителей Приморского края ниже, чем в типичных аграрных странах и обнаруживаются не более чем в 30% выборки. Средняя концентрация β-ГХЦГ во всех пробах грудного молока оставила 54,4 нг/г липидов. Средняя концентрация ДДТ составила 7,4 нг/г липидов, ДДД – 24,0 нг/г липидов, ДДЕ – 10,08 нг/г липидов. Средняя концентрация 28, 52, 101, 118, 138, 153, 155 и 180 ПХБ составила 2,3 нг/г, 47,3 нг/г, 15,4 нг/г, 38,9 нг/г, 44,2 нг/г, 41,7 нг/г, 17,5 нг/г и 12,1 нг/г липидов, соответственно. Нецелевой скрининговый анализ загрязняющих веществ в моллюсках показал наличие 23 органических загрязняющих вещества типа «Pesticides»: Aldicarb, Cyromazine, Oxamyl, Prohydrojasmon-1, Metribuzin, Thiocyclame, Terbucarb, Bis(2-ethylhexyl)phthalate, Triadimefon, Spirodiclofen, Triadimenol, Flutriafol, Di-n-butyl Phthalate (DBP), Dimethylvinphos, Hexazinone, Tebuconazole, Piperophos, Imibenconazole, Molinate, Chloroneb, Jasmolin I, Cinerin I, Cycloate. Наличие всех найденных соединений в пробах моллюсков говорит о присутствии различных органических загрязняющих веществ в окружающей среде и живых организмах, а также требует постоянного мониторинга с применением качественного и количественного анализа этих соединений. Большинство этих поллютантов не являются запрещенными, поэтому их количества в окружающей среде должны быть строго регламентированы, чтобы избежать негативных последствий для живых организмов и человека.

Аннотация результатов, полученных в 2019 году
Тихоокеанские лососи. В органах лососей, собранных на восточном и западном побережье Сахалина, определены концентрации изомеров ГХЦГ, ДДТ и его метаболитов и конгенеров ПХБ. Общая концентрация ХОП в образцах горбуши варьировала от 2,5 до 150,1 нг/г липидов. Суммарный диапазон концентраций ГХЦГ варьировал от 1,3 до 147,0 нг/г липидов. Все исследованные изомеры ГХЦГ (α-, β-, γ- и δ-) определялись практически во всех образцах, что говорит о продолжающемся незначительном поступлении изначального соединения (линдана) в окружающую среду и его непрерывную деградацию до более устойчивых форм. ДДТ и его метаболиты обнаружены в диапазоне концентраций от 0,4 до 21,8 нг/г липидов. Наиболее определяемым метаболитом ДДТ был p,p’-ДДД с диапазоном концентраций – 0,4-9,8 нг/г липидов. Суммарные концентрации ПХБ в горбуше варьировали от 2,2 до 69,8. Из всех исследованных конгенеров, только ПХБ 180 и ПХБ 207 были ниже пределов обнаружения во всех исследованных пробах. Наименее определяемым конгенером был ПХБ 143 с диапазоном концентраций от 1,9 до 9,0 нг/г липидов. Уровни ХОП превышают таковые для ПХБ. Это может указывать на ключевую роль глобального переноса в распространении этих соединений в дальневосточных морях России. Диапазон ХОП в органах симы варьировал от 4,1 до 479,7 нг/г липидов. Суммарные концентрации изомеров ГХЦГ варьировали в пределах 2,8-479,7 нг/г липидов. Сопоставление концентраций α- и γ-ГХЦГ позволяет предположить давнее загрязнение мест нагула симы линданом и его практически полную деградацию до более устойчивой альфа-формы. ДДТ и его метаболиты обнаруживались фрагментарно. Диапазон концентраций варьировал в пределах 1,2-23,5 нг/г липидов. Наиболее определяемым метаболитом был р,р’-ДДД с диапазоном концентраций от 1,2 до 12,5 нг/г липидов. Другие метаболиты обнаруживались в одном-двух образцах в следовых количествах. ПХБ обнаружены в диапазоне концентраций от 3,3 до 115,87 нг/г липидов. Наиболее определяемыми конгенерами были ПХБ 52, 101 и 118, обнаруженные в диапазонах 0,7-41,4, 1,3-32,4 и 1,4-7,3 нг/г липидов, соответственно. В наибольших концентрациях обнаруживался 52 конгенер ПХБ, что указывает на ведущую роль атмосферного переноса в загрязнении мест нагула симы. В целом, концентрации ХОП в органах симы в 4 раза превышают таковые для ПХБ, что может отражать продолжающееся поступление ХОП с территорий развивающихся стран Азии. Камбалы. Хлорорганические соединения были обнаружены во всех пробах камбал из Охотского моря. Диапазон концентраций ХОП составил от 11,4 до 433,7 нг/г липидов. Общее суммарное содержание изомеров ГХЦГ варьировало от 3,3 до 157,8 нг/г липидов. Обнаружены только α- и β-изомеры, что говорит о давности поступления изначального γ-ГХЦГ в среду и его полную деградацию. Наибольшая концентрация принадлежит β-ГХЦГ – диапазон составил от 1,1 до 157,8 нг/г липидов. При исследовании концентраций ДДТ и его метаболитов ДДД и ДДЕ выявлено что, в большинстве проб обнаружен только о,р’-ДДД. Его диапазон составил от 2,0 до 45,2 нг/г липидов. Концентрации изомеров гексахлорциклогексана сопоставимы с уровнями ДДТ и его метаболитов (ДДД и ДДЕ), что может указывать на одновременное поступление этих соединений в экосистемы Охотского моря. Диапазон концентраций ПХБ варьировал в пределах 23,5-279,1 нг/г липидов. ПХБ 155 и ПХБ 180 обнаруживались фрагментарно в двух (16,9 и 71,2 нг/г липидов) и трех (11,7, 17,3 и 66,3 нг/г липидов) образцах, соответственно. В наибольшем количестве образцов определялись высокохлорированные ПХБ 101 и ПХБ 153 с диапазонами концентраций 5,2-81,0 и 0,2-117,1 нг/г липидов, соответственно. Этот факт указывает на наличие местного загрязнения. При этом, имеющийся уровень загрязнения не высок. При сравнении общей концентрации хлорорганических пестицидов и полихлорированных бифенилов видно, что уровни ПХБ превышают концентрации ХОП. Данный факт связан с удаленностью мест отбора рыб от сельскохозяйственных регионов и активным судоходством в районе Охотского моря. Результаты предварительной оценки экологического риска от употребления рыбы. Для оценки наличия не канцерогенного риска, полученные значения сравниваются со значением 0,2. В целом, можно сделать вывод, что при употреблении исследованных рыб, человек не подвергается не канцерогенному риску. При оценке канцерогенного риска для здоровья человека, полученные значения сравниваются с коэффициентом, равным 1х10^-5. Рассчитанные коэффициенты намного ниже предельно допустимого, за исключением ПХБ в мышцах палтусовидных камбал зал. Петра Великого, где значение составило 2,4х10^-5. Это, вероятнее всего отражает серьезную антропогенную нагрузку на экосистему Японского моря. В целом, рыбы дальневосточных морей не опасны для здоровья населения Дальнего Востока. Серый кит. Хлорорганические соединения (ХОС) обнаружены во всех образцах мышц и печени серого кита. Диапазон концентраций ХОС в мышцах составил 649-29533 нг/г липидов, в печени 2321-85388 нг/г липидов. В мышцах самцов –994-6526 нг/г липидов, самок –649-4071 нг/г липидов. В печени самцов –6342-12816 нг/г липидов, самок –2321-13413 нг/г липидов. Диапазон ∑ГХЦГ в мышцах составил 415-4395 нг/г липидов, в печени –1377-10651 нг/г липидов. В органах самцов и самок выявлены следующие диапазоны концентраций ∑ГХЦГ, соответственно: в мышцах – 615-4395, в печени –5024-10651 нг/г липидов; в мышцах –415-3149, в печени –1377-6823 нг/г липидов. Из изомеров ГХЦГ обнаружены только α- и β-ГХЦГ. Этот факт буказывает на давнее загрязнение окружающей среды. Содержание α- и β-ГХЦГ в мышцах самцов варьировало в пределах 400-2663 и 13-1928 нг/г липидов, соответственно, в печени – 2528-4199 и 2428-6452 нг/г липидов, соответственно. Уровни α- и β-ГХЦГ в мышцах самок находились в пределах – 208-2675 и 207-959 нг/г липидов, соответственно, в печени – 365-5061 и 560-4221 нг/г липидов, соответственно. Из ДДТ и его метаболитов обнаружен только ДДЕ, уровни которого в мышцах самцов и самок варьировали в пределах 329-2131 и 234-922 нг/г липидов, соответственно, в печени – 1318-2380 и 504-6589 нг/г липидов, соответственно. Факт обнаружения ДДЕ также указывает на давнее загрязнение среды органическими ксенобиотиками. Тихоокеанский морж. Хлорорганические соединения (ХОС) обнаружены во всех образцах мышц и печени тихоокеанского моржа. Суммарные концентрации ХОС в мышцах варьировали от 5237 до 239932 нг/г липидов, в печени от 115597 до 721764 нг/г липидов. В мышцах самцов – от 9294 до 53784 нг/г липидов, самок – от 5237 до 35563 нг/г липидов. В печени самцов – от 55983 до 115597) нг/г липидов, самок – от 18214 до 99645 нг/г липидов. Диапазон ∑ГХЦГ в мышцах варьировал в пределах 4085-43303, в печени – 13572-104948 нг/г липидов. В органах самцов и самок выявлены следующие диапазоны ГХЦГ, соответственно: в мышцах – 6059-117038, в печени – 49500-104948 нг/г липидов; в мышцах – 4085-31026, в печени – 13572-67235 нг/г липидов. Из изомеров ГХЦГ обнаружены только α- и β-ГХЦГ. Содержание α- и β-ГХЦГ в мышцах самцов варьировало от 3942 до 26240 и от 1299 до 18998 нг/г липидов, соответственно, в печени – от 24910 до 41378 и от 23920 до 63570 нг/г липидов, соответственно. Уровни α- и β-ГХЦГ в мышцах самок обнаружены в пределах –2050-26362 и 2035-27080 нг/г липидов, соответственно, в печени – 3599-49867 и 5518-41590 нг/г липидов, соответственно. Из ДДТ и его метаболитов обнаружен только ДДЕ. Суммарная концентрация ДДЕ в мышцах самцов и самок варьировала от 3237 до 10482 и от 1152 до 4537 нг/г липидов, соответственно, в печени – от 6483до 11708 и от 2480 до 32410 нг/г липидов, соответственно. Факт обнаружения ДДЕ также указывает на давнее загрязнение среды органическими ксенобиотиками. Грудное молоко женщин ЧАО. Хлорорганические соединения (ХОС) обнаружены во всех исследованных образцах. Диапазон концентраций ХОП варьировал в пределах 7,1-275,4, нг/г липидов. Концентрации ГХЦГ и ДДТ варьировали от 4,8 до 162,3 и от 1,5 до 113,1 нг/г липидов, соответственно. В грудном молоке обнаружены α-, β-, γ- и δ-ГХЦГ. Среди всех исследованных изомеров, наиболее определяемой была β-форма, обнаруженная во всех исследованных образцах, наименее обнаруживаемая – α-форма. Концентрации β-ГХЦГ варьировала в пределах 1,3-162,3 нг/г липидов. Среди метаболитов ДДТ, o,p’-ДДТ и o,p’-ДДЕ обнаружены в двух образцах с концентрациями: ДДТ – 33,8 и 56,0; ДДЕ – 3,0 и 9,4 нг/г липидов. Наиболее определяемый метаболит ДДТ – p,p’-ДДЕ, концентрации которого варьировали от 1,5 до 57,1 нг/г липидов. Полихлорированные бифенилы обнаружены практически во всех образцах в диапазоне концентраций от 1,1 до 430,8 нг/г липидов. ПХБ 28 и ПХБ 143 обнаружены в двух образцах с концентрациями: ПХБ 28 – 3,5 и 30,8, ПХБ 143 – 3,6 и 45,0 нг/г липидов; ПХБ 180 – в трех, с концентрациями 26,8, 60,2 и 75,0 нг/г липидов. Диапазоны ПХБ 52, ПХБ 118, ПХБ 153 и ПХБ 138 составили: 1,1-9,8, 3,3-74,4, 4,3-203,5 и 4,4-84,1 нг/г липидов, соответственно. Доля γ-, α- и δ-изомеров ГХЦГ выше в образцах молока более молодых женщин, по сравнению с более зрелой возрастной группой, что может быть связано с активной деградацией ГХЦГ в окружающей среде и в их организмах. Среди метаболитов ДДТ наиболее часто обнаруживался p,p’-ДДЕ, что говорит о давности поступления ДДТ в среду и его деградации. При сравнении результатов исследования СОЗ в грудном молоке женщин ЧАО с таковыми женщин Приморского края (результаты 2018 г.) показывают, что средние концентрации ДДТ и ПХБ находятся практически на одном уровне. Уровни ГХЦГ, в среднем, выше в грудном молоке жительниц юга Дальнего Востока, что указывает на прошлое активное использование линдана и технического ГХЦГ в сельском хозяйстве региона. Риск для жителей ЧАО от употребления морских млекопитающих. По литературным данным, до 80 % местного населения отдает предпочтение традиционной кухне, в том числе использующей продукты морзверобойного промысла – китов и моржей. Согласно расчетам, повышение потенциального риска развития рака в течение жизни наблюдается при употреблении 5,2 кг мяса самцов серого кита в год и 8,3 кг мяса самок в год. При употреблении печени – 0,65 и 0,92 кг/год для самцов и самок, соответственно. Для самцов и самок тихоокеанского моржа значения составили: для мяса – 0,61 и 0,84, для печени – 0,066 и 0,095 кг/год, что значительно ниже аналогичных значений для серых китов. Риск отравления от СОЗ в мясе самцов и самок серых китов наступает при среднегодовом потреблении 185,2 и 295,7 кг/год, соответственно. Для печени показатель составил 16,5 и 32,6 кг/год для самцов и самок, соответственно. Риск отравления мясом и печенью тихоокеанского моржа начинается при среднегодовом потреблении для самцов – 2,2 и 1,7 кг/год, для самок – 30,0 и 3,3 кг/год. Нецелевой скрининговый анализ СОЗ в млекопитающих Берингова моря и рыбах Охотского моря говорит о присутствии летучих ксенобиотиков, не характерных для данного региона.

Аннотация результатов, полученных в 2020 году
1. В тканях исследованных моллюсков обнаружена β-форма ГХЦГ, являющаяся наиболее устойчивой в окружающей среде. Однако данных, о концентрациях это формы пестицида не представлена в литературе. Вполне возможно, что уровни этого поллютанта в воде ниже пг/л, что не позволило измерить уровни этого соединения. Однако ввиду своей персистентности β-ГХЦГ способен аккумулироваться в тканях организмов-фильтраторов и накапливаться в более значительных уровнях, по сравнению с α- и γ-формами. При сравнении факторов биоконцентрации палтусовидных камбал видна явная разница в накоплении различных поллютантов из среды. Северный вид, обитающий вблизи Тихого океана, показал более высокие коэффициенты, по сравнению с южным. В целом эта тенденция прослеживается среди всех организмов: чем дальше место обитания / нагула от открытых вод Тихого океана – тем ниже фактор биоконцентрации. Эта гипотеза не подтверждается у млекопитающих, поскольку фактор биоаккумуляции в печени тихоокеанского моржа значительно выше, чем у серого кита – более склонного к миграции вида. Это может быть связано с возрастом исследованных особей, особенностями их биологии и значительно большим, по сравнению с другими организмами, вкладом биомагнификации в накопление поллютантов. Тенденция «дальше от Пацифики – ниже фактор биоконцентрации» может быть связан с активным водообменом (океанические течения), влиянием биоаккумуляции или локальной загрязненностью океанических вод. Среди исследованных тихоокеанских лососей наиболее высокие факторы биоконцентрации всех поллютантов обнаружены у горбуши. Общее количество ХОП, переносимых неркой к российскому побережью в 2018 г. составляет 0,08 кг, кетой 0,05 кг., горбушей 0,084 кг. Всего три вида рыб переносят почти 0,97 кг ХОП. Наибольшее количество поступает на восточную и западную Камчатку. Это позволяет предположить, что снижение переноса ХОП лососями отражает общую тенденцию сокращения «пестицидного» фона на планете в целом, и в Тихом океане в частности, как следствие сокращения производства и применения пестицидов в большинстве стран в соответствии с решениями Стокгольмской конвенции. В отличие от хлорорганических пестицидов, полихлорированные бифенилы продолжают циркулировать в океане и аккумулироваться в биоте. Постоянное поступление ПХБ в морскую среду в различных районах связано с активностью судоходства. По нашим данным, среднее количество ПХБ в теле лососей выше, чем уровень ХОП. В целом нерка приносит к российскому побережью 0,07 кг ПХБ, кета – 0,06 кг, горбуша – 15,1 кг. Наибольшее количество поступает на восточную и западную Камчатку. Общее количество ПХБ, переносимое лососями к Российскому побережью, составляет 15,23 кг, что в 15 раз больше, чем ХОП. Общее количество пестицидов и ПХБ в 2019 г., перенесенных тихоокеанскими лососями на побережье Дальнего Востока России, по предварительной оценке, составляет порядка 2,6 кг ХОП и 18,1 кг ПХБ. Наибольшие количества пестицидов и ПХБ поступают на п-ов Камчатка (порядка 2,1 и 14,3 кг, соответственно). Данные по подходу отдельных видов тихоокеанских лососей на нерестилища в 2020 году отсутствуют и будут доступны к концу 2021 г. Тем не менее, прогнозируемая биомасса лососей, по данным ТИНРО-центра, составляет 384 тыс. т. Таким образом, на территорию Дальнего Востока России может поступить порядка 2,1 и 14,5 кг ХОП и ПХБ соответственно, что меньше уровней как 2019, так и 2018 гг. При расчете экологического риска для нерестилищ, используя тихоокеанских лососей в качестве биоиндикаторов, мы выявили практически полное отсутствие экологического риска в бассейнах Берингова и Охотского морей. Наибольшую опасность для бассейна Японского моря представляют ДДТ и его метаболиты, особенно – ДДЕ, коэффициенты относительной опасности которого превышали допустимые уровни (индекс опасности = 1,0) даже при индивидуальном учете. Невысокий вклад ГХЦГ может объясняться его большей летучестью, по сравнению с ДДТ. Последний, в свою очередь, склонен к сорбции на взвешенных частицах органического вещества и последующей седиментации. Также, как мы уже упоминали, лососи служат векторами переноса вещества и энергии, в т.ч. и поллютантов. Погибая после нереста, то количество токсикантов, которое они несут в своем теле остается на нерестилище, но рассеивается среди наземных организмов, которые используют тушки лососей в качестве пищи. Поэтому локального риска для нерестилищ нет. 2. Моллюски. Концентрации ГХЦГ превышали таковые для других частей Мирового океана. Уровни ДДТ в моллюсках из Японского море во всех случаях ниже, чем в Атлантическом океане и Желтом море. Уровни ПХБ в моллюсках Японского моря ниже таковых в Бискайском заливе Атлантического океана, но значительно выше, чем в Желтом море. Из этого можно сделать вывод, что загрязнение Японского моря ДДТ является относительно низким, ГХЦГ – высоким, ПХБ – умеренным. Расчет экологического риска для экосистем Японского моря показал наличие серьезной опасности в зал. Петра Великого. Тихоокеанские лососи. При сравнении полученных уровней СОЗ с данными из различных районов Мирового океана видно, что в лососях из дальневосточных морей России ГХЦГ доминирует над ДДТ в то время, как практически во всех районах ситуация противоположная. На северном побережье российского Дальнего Востока практически не использовали ДДТ, в отличие от линдана (γ-ГХЦГ) или технического ГХЦГ (по составу доминирует α-форма), которые, при сравнении с ДДТ, обладают большей летучестью, и выявляются, как правило, в северных и умеренных широтах. Воздушный перенос с суши также может быть источником пестицидов, поступающих в экосистемы окраинных морей. На территории Китая долгое время использовался и используется до сих пор технический ГХЦГ, в состав которого входит более 55% α-ГХЦГ. При сравнении уровней ПХБ в лососях Дальнего Востока и других районов Мирового океана видно, что практически во всех образцах из дальневосточных морей концентрации этих поллютантов меньше. Камбалы. Сравнение средних концентраций ХОП с результатами из различных районов Мирового океана показало, что уровни ДДТ во всех исследованных районах значительно меньше, чем в Атлантическом океане, Балтийском и Желтом морях, но на порядок выше, чем в Беринговом море. Суммарные концентрации ГХЦГ в дальневосточных морях России как правило превалируют над таковыми для ДДТ, и выше, чем в других районах мирового океана. Уровни ПХБ в Охотском море не превышали концентраций, обнаруженных в камбалах Атлантического океана и Балтийского Моря, но значительно превышали таковые в Желтом море. Суммарный уровень ПХБ в Татарском проливе находится между таковыми в Гданьской бухте и устье реки Висла (Балтийское море). В Японском море максимальные уровни ПХБ значительно выше, чем в Балтийском, Беринговом, Желтом морях и Атлантическом океане. Столь высокая разница средних концентраций между районами говорит о серьезном антропогенном прессе на экосистему б. Рифовая и всего района зал. Петра Великого в целом. Млекопитающие. С 2010 по 2016 гг. концентрации СОЗ в органах млекопитающих увеличились, в среднем в 1,5-2 раза. Это вероятнее всего отражает поступление поллютантов в арктические широты в результате атмосферного переноса. Сравнение концентраций ХОП и ПХБ в организмах дальневосточных морей России с мировыми данными подтверждает факт серьезного или умеренного загрязнения Японского моря (в особенности – около крупных городов и портов). Это подтверждают результаты расчета экологического риска и концентрации ХОП и ПХБ в местных морских организмах. Однако в среднем, концентрации СОЗ в дальневосточных морях России не превышают, а чаще – значительно ниже, чем в других районах Мирового океана. Экологических рисков для Охотского и Берингова морей не обнаружено. 3. За время выполнения проекта собран банк проб организмов дальневосточных морей России, который насчитывает около 1000 образцов. Пробы из банка отбирались выборочно по матрицам – рыбы, птицы, человек. Нецелевой скрининговый анализ проведен впервые для дальневосточного региона. Помимо «традиционных» СОЗ (изомеры ГХЦГ,p,p’-и о,p’-ДДТ и его метаболиты,9 конгенеров ПХБ) обнаружены 23 ранее не указываемых соединения. Их наличие в органах требует постоянного мониторинга с применением качественного и количественного анализа. Большинство поллютантов не являются запрещенными, поэтому их количество в окружающей среде должно быть строго регламентировано для предотвращения негативных последствий. Сравнить полученные результаты с данными для других районов северо-западной Пацифики не удалось, так как при поиске информации мы не обнаружили публикаций на эту тему. 4. Для оценки экологических рисков для здоровья населений Приморского края и Чукотского автономного округа от употребления морских организмов, содержащих ХОП и ПХБ, для здоровья взрослого населения Дальнего Востока России рассчитывались коэффициент опасности (HQ) и коэффициент риска развития рака в течение жизни (ILCR). HQ показывает возможность возникновения острых проявлений отравления в течение одного года, тогда как ILCR говорит о возможном развитии онкологических заболеваний от поступления СОЗ в организм человека в течение всей жизни. Для расчета использовались рекомендации Канады и США. Моллюски. Согласно расчетам, допустимое потребление моллюсков для минимизации риска отравления не должно превышать 9,1 кг/день для мидии Грея и 2,0 кг/день для модиолуса обыкновенного. Аналогичные показатели для уменьшения риска развития рака в течение жизни составили 1,1 и 0,4 кг/день, соответственно. Предлагаемые уровни потребления находятся за пределами рациональных, поскольку исчисляются килограммами в день при условии ежедневного потребления, что невозможно в обычной жизни. Несмотря на отсутствие явных рисков, необходимо продолжать мониторинговые исследования и оценку опасности для здоровья от СОЗ в гидробионтах дальневосточных морей и Японского моря, в частности, поскольку индивидуальные реакции людей на одно и то же количество токсикантов может существенно различаться. Кроме того, концентрации ксенобиотиков между отдельными особями одного вида также может широко варьировать, что также указывает на сохранение потенциальной опасности. Тем не менее, в результате оценки экологического риска для здоровья населения явной опасности при употреблении двустворчатых моллюсков Японского моря не обнаружено. Тихоокеанские лососи. Как видно, риск потенциального развития рака в течение жизни от употребления тихоокеанских лососей, обнаружен для всех рыб 2010-2012 гг. вылова. Причем обуславливают его именно изомеры ГХЦГ (преимущественно – α-форма). Рыба 2017-2018 гг., в целом, безопасна, что отражает снижение концентраций СОЗ в органах тихоокеанских лососей и в окружающей среде в целом. Исключение составляет горбуша 2017 (риск развития рака из-за α-ГХЦГ). Как уже указывалось, для расчетов использовалось абсолютное значение 29 кг мяса рыбы/год и, вероятно, реального риска развития онкологии именно от СОЗ, содержащихся в тихоокеанских лососях нет. Тем не менее, результаты расчетов показывают, что потенциальный риск возможен. Это, в свою очередь говорит о необходимости внедрения системы оценки рисков в нормативную базу России и актуализацию существующих нормативных документов, устанавливающих требования к безопасности пищевой продукции, в частности – к рыбе и морепродуктам. Камбалы. Согласно полученным данным, HQ был меньше 0,2 во всех случаях. Однако в камбалах из б. Рифовая (Японское море) зафиксировано превышение допустимых уровней ILCR чуть более, чем в 2 раза из-за больших уровней накопления ПХБ. Это говорит о необходимости включения методики оценки риска для здоровья в доказательную методологическую базу нормативных документов РФ. На сегодняшний день существует острая необходимость в проведении природоохранных мероприятий в этой бухте (снижение количества отдыхающих, замена старых трансформаторов, использующих ПХБ на более новые, снижение судоходства в этом районе) и тщательная проверка вылавливаемой здесь рыбы. Морские млекопитающие. Согласно расчетам, потенциальный риск развития отравления наблюдается при употреблении мяса и печени серого кита – 5,0 и 5,1, тихоокеанского моржа – 4,4 и 0,11 кг/мес., соответственно. Аналогичные показатели для потенциального риска развития рака в течение жизни для кита – 0,14 и 0,21; тихоокеанского моржа – 0,26 и 0,01 кг/год, соответственно. Во всех случаях повышение потенциального риска развития рака в течение жизни происходило за счет α-ГХЦГ. Среднегодовое потребление мяса кита составляет 4,3 кг/мес. на человека. Полученные нами результаты показывают, что уровни потребления мяса морских млекопитающих не способны вызвать острое отравление организма, однако потенциально могут способствовать развитию онкологических заболеваний. Допустимые уровни потребления печени кита и моржа находятся на очень низком уровне как в отношении потенциального риска отравления, так и повышения риска развития онкологических заболеваний. На сегодняшний день существует высокая необходимость в постоянном мониторинг СОЗ в органах морских млекопитающих, (в особенности – использующихся в пищу), оценка риска для здоровья коренных жителей Чукотского автономного округа, а также государственные меры по снижению риска здоровью местным жителям ЧАО.