Аннотация результатов, полученных в 2017 году
В рамках первого года основными направлениями продолжающегося проектного исследования были: теоретические исследования кочевой традиции (номадизма) как культурного наследия Арктики; изучение чукотской модели кочевой традиции в проекции этнодизайна. Основу культурного наследия Арктики составляет живая культура коренных народов. Северу свойственна, с одной стороны, устойчивость культур и систем коммуникации, с другой — их высокая адаптивность к экологическим и социальным переменам. В этом смысле принципиально и проблематично соотношение понятий «традиция» и «инновация», которые сегодня часто фигурируют в титулах научных форумов, проектов и трудов. Обычно они противопоставляются, причем «традиции» нередко придается оттенок отсталости и ущербности (например, в теории модернизации). В действительности этнокультурные традиции органично уживаются с технологическими новациями; часто традиция рождает новацию, а склонность к новациям становится традицией. Механизм и динамизм культурной устойчивости и изменчивости в Арктике представляет особый интерес для концептуализации культурного наследия. Соотношение традиций и новаций, коренных и пришлых культур на Севере обычно рассматривается как конфликт ценностей и интересов. В действительности это взаимодействие насыщено встречными воздействиями и заимствованиями, своего рода стимулирующей конкуренцией. Многие технологические новшества, прежде всего транспортно-навигационные, не разрушают, а развивают кочевую культуру. Многие традиционные технологии жизни-в-движении представляют собой ресурс для обогащения современных стратегий освоения Арктики. Основным и наиболее выразительным элементом культурного наследия Арктики представляется кочевая традиция, включающая жизненную философию номадизма, мобильные пространственно-временные стратегии, ценности и технологии кочевания, «оленье мышление», ритмы экологического и социального поведения. Одно из главных свойств арктических культур состоит в их высокой мобильности и искусстве освоения больших пространств. Внешними наблюдателями арктический номадизм часто воспринимается как выживание в суровой тундре. Сами кочевники не считают свою жизнь выживанием. Для них кочевье — состояние комфорта и поле самореализации. При детальном рассмотрении арктический номадизм представляет собой мощный и сложный социальный механизм, работающий на энергии людей и оленей. Этот автономный perpetuummobile включает ритм усилий мужчин и женщин, диалог интересов людей и оленей («оленье мышление» ненцев и чукчей представляет собой экофилософию кочевников, основанную на «мотивах» оленей).Контроль над движением — особенность и кредо кочевой культуры. Образ жизни тундровых кочевников предполагает не только готовность, но и предрасположенность к постоянной смене обстановки и минимализму быта. Им свойственны ценности, недоступные оседлым культурам. Чукчи, ненцы и саамы пасут оленей по-разному, но одинаково видят в оленеводстве экономический стержень, а в олене — символ своей самобытности (для коми-ижемцев это еще и коммерческий проект). Оленеводство обеспечивает автономию в транспортно-экономическом, социальном и мировоззренческом измерениях, которая в свою очередь создает условия самобытности любой культуры, обратившейся к кочевому оленеводству как основе жизнедеятельности. Кочевая традиция содержит в себе целый набор концептов (или принципов), которые, с одной стороны, практичны, с другой — заслуживают теоретической проекции. К их числу относятся: слитное пространство-время, кочевой трансформер, мобильный модуль, эффект движения, техноанимация, вещный минимализм, северная эстетика. Экология тундры, которую впитала в себя ненецкая культура, настроена на мобильность, изменчивость и маневренность — так ведет себя сама арктическая природа. Она разнымиспособами отторгает тяжеловесные статичные конструкции, которые привносит с собой современная индустрия, отзываясь на них омертвением ландшафта, вспучиванием или протаиванием вечной мерзлоты, эрозией почвы и болезненными «свищами» (вроде зловещих воронок по соседству с промбазами газовиков). Природа Арктики настоятельно рекомендуетсовременной цивилизации учиться у кочевников легкости движения и гибкости адаптации,стратегиям контроля над пространством, использованию мобильных модулей, приемовтрансформера и других мобильных технологий. Если кочевника рассматривать не как тупиковую ветвь, а как естество человека и его потенциала (кстати, человечество и родилось в кочевье), то номадология предстанет направлением, раскрывающим механизмы динамики и статики в человеческой истории и культуре, причем как в прошлом, так и в будущем. Иначе говоря, кочевник становится интересен не только как образчик экзотики, но и как образец энергии и движения, исконно присущих человеку и человечеству. Этот подход в корне меняет отношение к кочевникам, их культуре, технологиям, мотивациям. Вопрос состоит уже не в том, как научить кочевника правильно жить, а в том, как у него научиться философии номадизма и «комфорту в движении». Проектная группа в 2017 г. сосредоточила свою работу на сборе, систематизации и анализе материалов по чукотской модели кочевой мобильности, стратегий и технологий движения с помощью экспериментальных методов арктического этнодизайна. Чукотский отряд в составе: Е. В. Перевалова (руководитель, этнограф), Д. А. Куканов (дизайнер), А. Е. Курлаев (видеооператор) проводил полевые исследования и выездную школу этнодизайна в октябре 2017 г. в Чаунском районе Северной Чукотки.Исследования в области этнографии и этнодизайна были сосредоточены на описании главных элементов кочевого образа жизни чукчей: 1. Жилище. Выполнены описания конструкций (элементы, детали, узлы) и материалов зимней палатки и яранги. Собрана информация по их установке-снятию (схема сборки-разборки), транспортировке (раскладка на нарты, место нарт для перевозки жилищ в кочевом «трансформере»), технологиям и приемам эксплуатации (изготовление, ремонт, хранение). Составлены планы организации внутреннего пространства жилищ. На основе наблюдения и интервью описаны состояния и преобразования чукотских жилищ в зависимости от времени года и жизненных ритмов кочевья/стада. Записаны чукотские названия элементов, деталей и узлов жилищ, а также ключевых понятий, относящихся к технологии кочевания (сборка, транспортировка, установка жилищ и других элементов стойбища). Собран материал по типологии жилищ (историческая трансформация),выполнена фотосъемка. 2. Стойбище. Составлены планы пространственной организации стоянки, определены условные границы «зон освоения» и даны их характеристики. Произведены фотофиксация и съемка с квадрокоптера двух зимних стойбищ оленеводов бригады № 3. Выполнено описание технологии перекочевки стойбища. 3. Транспорт. Детально описаны конструкции и типы (легковые мужские и женские, легкие, средние и тяжелые грузовые, для перевозки шестов яранги) нарт, технологии изготовления и эксплуатации. Собраны материалы по техноанимации и эффекту движения нарт(отсняты и зарисованы узлы крепления, составлено описание использованных материалов, особенностей работы конструкции в эксплуатации). Выполнена фотосъемка разных типов нарт, фиксация мест расположения их на стоянке, процессов ремонта и подготовки к кочеванию. Записаны названия элементов, деталей и узлов и наименования типов нарт на чукотском языке. Зафиксированы схемы и способы хранения вещей в нартах и их укладки для перевоза на новое стойбище. 4. Одежда и снаряжение, приспособления, инвентарь и предметы быта. Собрана информация (интервью, схемы, рисунки) по изготовлению (раскрой, пошив, покраска), типологии (мужская, женская, детская; рабочая и праздничная верхняя и нижняя одежда, обувь, головные уборы) и эксплуатации (носка, хранение) традиционной одежды чукчей. Описаны и зарисованы схемы пошива элементов жилищ (пологов, рэтемов, палаток) и мягкой утвари (мешки, женские сумки для рукоделия).Выполнена фотосъемка зимней одежды и мягкой (меховой) утвари. 5. Кочевой трансформер. Собрана информация (схемы, рисунки, интервью) по организации кочевки, сбору и транспортировке грузов (стойбище — кочёвка — стойбище), действиям людей (мужчины — женщины — дети; семья — стойбище). Описаны составляющие чукотского семейного муриль (кочевого каравана): 1-й (мужской) малый караван, 2-й (мужской) и 3-й (женский) большие (основные) караваны. Описаны схемы сбора нарт в кораль и трансформация его в муриль. Уточнены названия на чукотском языке ключевых понятий, относящихся к технологии кочевания и выпаса оленей. 6. Система оленеводства. Собрана информация по особенностям выпаса стад в зависимости от времени года, погоды и природных катаклизмов, хозяйственно-бытовым потребностям (например, «экспедиция» за материалом для изготовления нарт и яранг в лесотундровую зону), маршрутам, мотивам и вариантам их изменения. Описана специфика организации работы совхозов советского времени и современных МП СПХ. 7. Сбор картографического материала, статистических данных (численность, расселение, фамильный состав чукотского населения, льготы и др.) и документальных данных по оленеводству и кочевому образу жизни чукчей (численность, состав и движение стад, карты и маршруты кочеваний, состав бригад МП СПХ «Чаунское» и др.). Входе экспедиции было записано семь GPS-треков, из них: мужских треков (маршруты движения, скорости и протяженность ежедневных маршрутов оленеводов) –– 6, путь от стоянки А. Ф. Антылина до Певека — 1. Треки сопровождаются текстовыми описаниями и комментариями участников движения, в записях отражена деятельностная схема дня оленевода с обоснованиями мотивов и причин действия (движения). Треки дополнены фоторядом, фиксирующим деятельность оленевода и дающий его/ее визуальный портрет. В ходе полевых исследований были выполнены работы по картографированию и уточнению маршрутов кочеваний бригад МП СХП «Чаунское», съемки с помощью видеокамеры, камеры-GoPro и квадрокоптера, что позволило расширить базу данных арктической мобильности. Создан фотоархив экспедиции, включающий более 2 900 фотографий, отснят видеоматериал (более 115 видеосюжетов), собрано 17 карт, сделано 47 рисунков. Конкретные научные результаты проектных исследований опубликованы в серии статей в научных изданиях, индексируемых в международной базе Scopus, РИНЦ и рекомендуемых ВАК, а также в докладах и презентациях участников проекта на международных и российских научных форумах, участниками проекта организованы тематические секции на крупных международных форумах: секция «Антропология движения: дорожная карта» на международном Интер-Конгрессе антропологических и этнологических наук (International Union of Anthropological and Ethnological Sciences InterCongress), Канада, 2–7 мая 2017 г.; секция «Кочевники Арктики: кризисы и решения» на IX Международном конгрессе арктических социальных наук (9th International Congress of Arctic Social Sciences), Швеция, 8–12 июня 2017 г., секция «Кочевники XXI века» на XII Конгрессе антропологов и этнологов России, Россия, Ижевск, 2–5 июля 2017 г.

Аннотация результатов, полученных в 2018 году
В рамках второго года основными направлениями продолжающегося проектного исследования были: (1) теоретическое обоснование методов арктического этнодизайна; (2) изучение саамской и коми-ижемской моделей пост-кочевой традиции в проекции этнодизайна. Исследовательским коллективом был разработан комплекс исследовательских методов, который включает в себя замеры движения посредством визуальных средств и GPS-навигатора, моделирование ментальных карт кочевников, а также дизайн осваиваемого пространства. Цель записи состоит в создании многомерной картины движения с его пиками и паузами, персональными и социальными траекториями. Трек дневного пути на карте дополняется характеристиками (1) основного занятия в течение дня, (2) ритма и эпизодов действия, в том числе пауз, (3) снаряжения и инструментария, (4) взаимодействия с партнерами, (5) исполнения задач и самостоятельных решений, (6) местности, (7) погоды. Действия фиксируются фото- и видеорядом, при этом визуальное отображение сопровождается характеристикой движения. В идеальном варианте синхронная запись треков всех действующих лиц дает полную картину движения/деятельности кочевой/производственной группы, по которой можно определить общий ритм и напряженные эпизоды деятельности, узлы и сгустки коммуникации, роль лидера в организации и направлении движения/действия. Результатом и одновременно новой методикой визуальной записи и презентации движения кочевников являются ритмограмма (запись последовательности эпизодов и ритма деятельности) и кочевой трансформер (запись движений/действий в циклах переходов кочевье/стойбище, зима/лето и др.); в кольском варианте это «механизм оленепроизводства». Приобретение и использование квадрокоптера и других средств позволяет осуществить 3D моделирование стойбищ, вещей, фиксацию действий с использованием аэрофото, видеосъемки. Квадрокоптер применяется для построения проекционных планов стойбищ, создания трехмерных моделей и иных форм использования технологий фотограмметрии: общий план (высота съемки 20–250 м) местности, стойбища, стада, каравана (на максимальном удалении от земли); средний план (высота съемки 3–20 м) позволяет получить планы/кадры с недоступных иными средствами ракурсами планов, объектов, эпизодов действия (встроенная видеокамера имеет разрешение 4К, что позволяет использовать отдельные видеокадры в качестве фотографий). Проектная группа в 2018 г. проводила полевые исследования на территории Кольского полуострова. Основной задачей экспедиции был сбор, систематизация и анализ материалов по саамской и коми-ижемской моделях кочевой мобильности, стратегиям и технологиям движения с помощью экспериментальных методов арктического этнодизайна. С 20 апреля по 9 мая 2018 г. проходила этнографическая экспедиция в Мурманской обл., с. Ловозеро, оленеводческая база «Полмос» СХПК «Тундра», рук. А.В. Головнёв (этнограф), участники группы: Е.В. Перевалова (этнограф), Д.А. Куканов (дизайнер), Ю.С. Конькова (дизайнер). Цикл кольского оленеводства делится на весенний отел, летний нагул, осенний сбор, декабрьский кораль, зимовку, а также реализацию товарной продукции. Кораль — узел современного оленеводства, место и время осмотра, сортировки и утилизации стада. К декабрю левое крыло кооператива «Тундра» направляет оленей к коралю на Полмосе, где ведет просчет, распределяет приплод, выделяет «убойный кусок» и гонит его к Ловозеру, в забойный цех. Остальное стадо направляют к местам зимовки (декабрь–март), в конце которой его вновь подгоняют к коралю, где производят кастрацию быков и отбор стельных важенок в отдельное стадо. В июне проводят «легкий кораль» (тандара), где клеймят оленей, после чего отпускают все стадо, за исключением ездовых быков, на выпас в приморские тундры. В Кольском крае оленеводство — производство, а не образ жизни, как на Чукотке и Ямале. Соответственно, олени представляют собой сырьевые ресурсы, бегающую оленину, предназначенную для переработки, продажи и, частично, личного потребления. В этом смысле коми-ижемский тундровый капитализм сохраняется в Кольском крае, несмотря на деформации в эпоху социализма. Главное оленеводческое предприятие края — сельскохозяйственный производственный кооператив (СХПК) «Тундра» в Ловозере — сочетает черты разных пережитых им форм (колхоза, совхоза, коллективного долевого товарищества), а статус оленеводства в его профиле адекватно передается названием «оленеводческий цех» (наряду с цехом по переработке мяса, молочной фермой и др.). При этом оленцех — единственное в кооперативе рентабельное отделение, продукция которого формирует 50–60 % прибыли предприятия и компенсирует убытки других цехов. Возможности сбыта продукции (близость крупных городов, наличие дорог) с дореволюционных времен задали кольскому оленеводству в его ижемском менеджменте ориентацию на рынок, рентабельность и технологические инновации. Конкретные научные результаты проектных исследований опубликованы в серии статей в научных изданиях, индексируемых в международной базе SСOPUS, РИНЦ и рекомендуемых ВАК, итоговой коллективной монографии «Арктика: атлас кочевых технологий». Основные результаты исследования представлены не только в итоговой коллективной монографии и серии статей, а также в рамках международных и всероссийских научных форумах и конференциях: Радловские чтения—2018, III Кочующий семинар. «Антропология движения: методы и практика» (МАЭ РАН, Санкт-Петербург), Международный воркшоп «Genome Russia» (СПбГУ, Санкт-Петербург), VIII Югорская полевая музейная биеннале (Музей природы и человека, Ханты-Мансийск).